– Не обязательно.

– Не обязательно, но весьма вероятно, правда ведь, детектив?

– Вероятно.

– И разумеется, если речь идет об ударе ножом, нападающий должен стоять достаточно близко к жертве, на расстоянии вытянутой руки, верно?

– Да.

– Где невозможно было бы уклониться от брызг.

– Я не использовал слово «брызги».

– Где невозможно было бы уклониться от вытекающей крови.

– Я не могу утверждать наверняка.

– А теперь давайте обратимся к описанию Джейкоба, когда он в то утро появился в школе, – вы получили его от друга Джейкоба, Дерека Ю, так?

– Да.

– И, по словам Дерека Ю, на правой руке Джейкоба было небольшое пятнышко крови, так?

– Да.

– А на одежде пятен не было?

– Нет.

– И на лице, и где-либо еще на теле тоже?

– Нет.

– А на обуви?

– Нет.

– Что целиком и полностью согласуется с объяснением, которое Джейкоб дал своему другу Дереку Ю, верно? Относительно того, что он обнаружил тело уже после нападения и уже потом прикоснулся к нему правой рукой?

– Оно согласуется, да, но это не единственное возможное объяснение.

– И разумеется, Джейкоб дошел до школы тем утром?

– Да.

– Он был в школе уже через несколько минут после убийства, это установленный факт, верно?

– Да.

– В какое время начинаются занятия в школе Маккормака?

– В восемь тридцать пять.

– А в какое время, по данным судебно-медицинской экспертизы, произошло убийство, вы знаете?

– Где-то между восемью и восемью тридцатью.

– Но в восемь тридцать пять Джейкоб сидел за своей партой и никаких следов крови на нем не было?

– Да.

– И если бы я сказал вам, чисто гипотетически, что написанный Джейкобом рассказ, который произвел на вас такое впечатление – и который вы описали как фактически письменное признание, – если бы я представил вам доказательства того, что Джейкоб не сам придумал факты, описанные в этом рассказе, что все эти подробности уже были прекрасно известны ученикам школы Маккормака, повлияло бы это на ваше мнение относительно важности этого рассказа как улики?

– Да.

– Да, разумеется!

Даффи посмотрел на него с непроницаемым лицом. Его задачей было говорить как можно меньше, не дать вытянуть из себя ни одного лишнего слова. Если бы он стал вдаваться в подробности, это было бы на руку защите.

– Теперь к вопросу о роли Энди Барбера в расследовании. Вы предполагаете, что ваш друг Энди совершил что-то неправильное или недостойное?

– Нет.

– Вы можете назвать какие-либо ошибки или подозрительные действия, допущенные им в ходе следствия?

– Нет.

– Что-то, показавшееся вам сомнительным тогда или сейчас?

– Нет.

– Здесь прозвучало имя Леонарда Патца. Даже с учетом всего, что нам известно сейчас, кажется ли вам неправильным, что Патца в какой-то момент рассматривали в качестве обвиняемого?

– Нет.

– Нет, потому что на первоначальных этапах расследования следствие рассматривает все мало-мальски правдоподобные зацепки, очерчивает как можно более широкий круг подозреваемых, так?

– Да.

– На самом деле, если бы я сказал вам, что Энди Барбер до сих пор считает, что настоящий убийца в этом деле – Патц, это стало бы для вас неожиданностью, лейтенант?

Даффи слегка нахмурился:

– Нет. Он всегда так считал.

– Правда ли, что не кто иной, как вы сами, изначально обратили внимание мистера Барбера на Леонарда Патца?

– Да, но…

– Считали ли вы суждения Энди Барбера в вопросах расследования убийств в целом заслуживающими доверия?

– Да.

– Вам не показалось странным, что Энди Барбер захотел расследовать версию причастности к убийству Бена Рифкина Леонарда Патца?

– Странным? Нет. Это было вполне логично, основываясь на той ограниченной информации, которой мы располагали на тот момент.

– И тем не менее версия причастности Патца никогда серьезно не рассматривалась, не так ли?

– Расследование прекратили, как только было принято решение предъявить обвинение Джейкобу Барберу, да.

– И кто принял это решение – прекратить следствие в отношении Патца?

– Окружной прокурор Линн Канаван.

– Это решение было принято ею самостоятельно?

– Думаю, ей это посоветовал мистер Лоджудис.

– Располагало ли следствие на тот момент уликами, которые исключали бы Леонарда Патца из круга подозреваемых?

– Нет.

– Были ли какие-то улики, которые напрямую доказывали бы его непричастность?

– Нет.

– Нет. Потому что эту версию просто отбросили, верно?

– Видимо, так.

– Ее отбросили, поскольку мистер Лоджудис хотел, чтобы ее отбросили, так ведь?

– Возник спор между всеми следователями, включая окружного прокурора и мистера Лоджудиса…

– Ее отбросили, потому что в этом споре мистер Лоджудис на этом настаивал?

– Ну, мы сейчас находимся здесь, значит, по всей видимости, так.

В голосе Даффи послышался намек на раздражение.

– Значит, даже располагая теми сведениями, которые есть у нас на настоящий момент, вы испытываете какие-либо сомнения в честности вашего друга Эндрю Барбера?

– Нет. – Даффи немного подумал, ну или сделал вид, что думает. – Нет, не думаю, чтобы у Энди были какие-то подозрения в отношении Джейкоба.

– Значит, вы не считаете, что Энди что-то подозревал?

– Нет.

– Родной отец мальчика, который прожил с ним всю жизнь? И ни о чем не догадывался?

Даффи пожал плечами:

– Ну, стопроцентно утверждать этого не могу. Но я так думаю.

– Как можно прожить рядом с ребенком четырнадцать лет и почти ничего о нем не знать?

– Это вопрос не ко мне.

– Да, не к вам. Кстати сказать, вы ведь тоже знаете Джейкоба с самого рождения, так ведь?

– Да.

– И изначально у вас ведь не было подозрений относительно Джейкоба, верно?

– Да.

– И за все эти годы вам никогда не казалось, что Джейкоб опасен для общества? У вас не было никаких причин его подозревать?