– Удалось ли вам установить, с какого конкретно компьютера был загружен рассказ?

– Нет. Это был кто-то, кто подсоединился к беспроводной Сети кафе. Ничего больше нам установить не удалось. В кафе не следят за тем, кто подключается к их Сети, и не требуют от пользователей никаких данных. Так что проследить дальше нам не удалось.

– Но у вас были показания Дерека Ю о том, что обвиняемый признался в том, что написал этот рассказ?

– Верно.

– И что же в этом рассказе было такого убедительного – что́ заставило вас поверить в авторство убийцы?

– Там содержались все подробности до единой. Для меня решающим доводом стало то, что в нем был достоверно описан угол, под которым были нанесены раны. В рассказе говорится, что удары планировалось нанести так, чтобы нож вошел в грудь под углом, который позволил бы лезвию пройти между ребрами, чтобы причинить максимальные повреждения внутренним органам. Вряд ли кто-то, кто был непричастен к преступлению, мог знать об угле, под которым были нанесены раны. Эта информация не разглашалась. А догадаться об этом было бы крайне сложно, поскольку для того, чтобы нож вошел между ребрами, нападавший должен был держать его под неестественным углом, горизонтально. Кроме того, поражала степень детализации, доскональность описания – это было практически признание в письменном виде. Я понимал, что у нас достаточно оснований для того, чтобы немедленно арестовать обвиняемого.

– И тем не менее вы его тогда не арестовали.

– Нет. Мы хотели найти нож или любую другую улику, которую обвиняемый мог прятать у себя дома.

– И что вы сделали?

– Мы получили ордер на обыск и перерыли дом.

– И что вы обнаружили?

– Ничего.

– Вы изъяли компьютер обвиняемого?

– Да.

– Что это был за компьютер?

– Ноутбук фирмы «Эппл», белого цвета.

– Осматривали ли компьютер специалисты, обученные извлекать материалы с жестких дисков подобного рода?

– Да. Им не удалось найти ничего однозначно уличающего.

– Нашли ли они что-нибудь, что могло иметь отношение к делу?

– Они нашли программу, которая называется «Дискочист». Она стирает с жесткого диска следы старых или удаленных документов и программ. Джейкоб отлично разбирается в компьютерах. Так что не исключено, что рассказ был удален с компьютера, хотя нам и не удалось найти никаких его следов.

– Возражение. Домысел.

– Принимается. Присяжным дано указание не принимать во внимание последнее предложение.

Лоджудис продолжил:

– Удалось ли им обнаружить материалы порнографического характера?

– Возражение.

– Отклоняется.

– Удалось ли им обнаружить материалы порнографического характера?

– Да.

– А другие рассказы, содержащие сцены насилия, или что-либо еще, связанное с убийством?

– Нет.

– Удалось ли вам найти подтверждение заявлению Дерека Ю о том, что у Джейкоба был нож? Например, какие-либо документы, доказывающие покупку ножа?

– Нет.

– Было ли обнаружено орудие убийства?

– Нет.

– Но в какой-то момент в парке Колд-Спринг был найден нож?

– Да. Мы продолжали поиски в парке еще какое-то время после убийства. Мы были уверены, что преступник должен был избавиться от ножа где-нибудь в парке, чтобы его не взяли с поличным. В конце концов нам удалось найти в маленьком пруде нож. Он был приблизительно подходящего размера, но последующая экспертиза показала, что это не тот нож, при помощи которого было совершено убийство.

– Каким образом это определили?

– Лезвие этого ножа было шире, нежели сами раны, и не было зазубренным, в то время как раны на теле жертвы имели рваные края.

– И какой вывод вы сделали на основании того факта, что этот нож был брошен в пруд?

– Я подумал, что его бросили туда, чтобы сбить нас с толку, пустить по ложному следу. Возможно, это сделал кто-то, у кого не было доступа к отчетам судебно-медицинских экспертов, в которых были описаны раны и вероятные характеристики орудия.

– У вас есть какие-то соображения относительно того, кто мог подбросить этот нож?

– Возражение. Побуждение к домысливанию.

– Принимается.

Лоджудис на мгновение задумался. Потом удовлетворенно вздохнул, довольный тем, что наконец-то имеет дело со свидетелем-профессионалом. То, что Даффи был со мной знаком и тепло ко мне относился – по причине чего был несколько пристрастен в пользу Джейкоба и, стоя на свидетельском месте, явно переживал внутренний конфликт, – лишь придавало в глазах присяжных веса его показаниям. Наконец-то, было прямо-таки написано на лбу у Лоджудиса крупными буквами, наконец-то!

– Вопросов больше не имею, – произнес он.

Джонатан вскочил на ноги и, подойдя к дальнему концу ложи присяжных, оперся на бортик ограждения. Если бы он мог забраться туда, чтобы задать свои вопросы, он, без сомнения, именно так бы и поступил.

– А может, этот нож бросили туда просто так, без всякой причины? – спросил он.

– Возможно.

– Потому что люди все время бросают в парках разные вещи?

– Верно.

– Значит, когда вы говорите, что нож могли подбросить туда, чтобы запутать следствие, – это ваше предположение, так ведь?

– Обоснованное предположение.

– Предположение, взятое с потолка, я бы сказал.

– Возражение.

– Принимается.

– Лейтенант, давайте вернемся немного назад. Вы показали, что на месте преступления были обнаружены множественные следы крови, лужи крови, капли, мазки, и, разумеется, толстовка убитого была пропитана кровью.

– Да.

– Вы утверждаете, что крови было так много, что, когда вы принялись прочесывать парк в поисках подозреваемых, вы искали человека, который был бы испачкан в крови. Это то, что вы сказали?

– Мы искали человека, который мог быть испачкан в крови, да.

– В большом количестве крови?

– Относительно этого я не был уверен.

– Ой, бросьте. Вы показали, что, основываясь на характере расположения ран, убийца Бена Рифкина в момент нападения стоял прямо перед ним, верно?

– Да.

– И вы показали, что крови там были целые лужи.

– Да.

– Это значит, что кровь хлестала, лилась, била струей?

– Да, но…

– В случае, когда мы имеем дело с таким количеством крови, с такими серьезными ранами, не логично ли предположить, что на нападавшего попадет довольно много крови, поскольку кровь должна бить фонтаном?