– Какие меры вы собираетесь принять в связи с этим?

Вместо ответа Торн втолкнул Беренильду в комнату, впустил туда же Арчибальда и еще одного человека и запер дверь на ключ. Галдеж в передней мгновенно стих: теперь они находились в другом измерении. Беренильда кинулась к Торну и обняла племянника так бурно, что они оба покачнулись и ударились о дверь. Она судорожно стискивала его длинное худое тело.

– Мой мальчик, как я счастлива тебя видеть!

Торн стоял неподвижно, прямой, как шест. Казалось, он не знал, куда девать свои длиннющие руки. Его хищный взгляд был устремлен на Офелию, пронизывал ее насквозь. Наверное, сейчас она выглядела неважно, с синяками на лице и растрепанными волосами, в платьице служанки с короткими рукавчиками, в одной перчатке (вторую, дырявую, забрала тетушка Розелина). Но все это ее совершенно не огорчало. Зато угнетало другое – она не могла сразу же выразить вслух свое отношение к Торну. Девушку переполняла ненависть, но сейчас было не время давать волю эмоциям.

Арчибальд отвесил Офелии низкий поклон, прижав к груди цилиндр:

– Мое почтение, невеста Торна! Каким это чудом вы оказались в моих покоях?

И хотя его прекрасное бледное лицо было невозмутимо, он ухитрился, незаметно от всех, заговорщицки подмигнуть ей. Как и следовало ожидать, наивная импровизация Офелии на маковом поле не ввела его в заблуждение. Оставалось только надеяться, что он ее не выдаст.

– Могу я наконец узнать ваше имя? – настойчиво спросил посол, широко улыбнувшись.

– Офелия, – ответила вместо нее Беренильда. – И, с вашего позволения, мы оставим официальную церемонию знакомства до другого раза. А сейчас мы должны обсудить гораздо более важные дела.

Но Арчибальд почти не слушал красавицу. Его лучистые глаза внимательно изучали невесту Торна.

– Вы стали жертвой грубого обращения, юная Офелия?

Девушка не знала, что ответить. Не могла же она обвинять его собственных жандармов. И она молча опустила глаза. Арчибальд фамильярно коснулся пальцем пластыря на ее щеке. Тетушка Розелина предостерегающе кашлянула в кулак, а Торн нахмурился так сильно, что его лоб прорезали гневные складки.

– Итак, мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить дела! – объявил Арчибальд. – Что ж, давайте обсуждать!

И он с комфортом развалился в кресле, поставив ноги на скамеечку. Тетушка Розелина приготовила чай. Торн сел на диван, согнув длинные ноги. Ему было явно не по себе в этой комнате, с ее кокетливым дамским убранством. Беренильда устроилась рядом и приникла головой к эполете на его плече, но он не удостоил тетку ни единым взглядом. Его глаза неотрывно следили за выражением лица и каждым жестом Офелии. Это привело ее в замешательство. Она не знала, куда ей сесть, как держаться, и стала потихоньку отступать в угол комнаты, пока не стукнулась затылком об этажерку.

Человек в полушубке из густого серого меха, вошедший вместе с Торном и Арчибальдом, стоял посреди гостиной. Он был далеко не молод, на его плохо выбритом лице выделялся большой нос в красных прожилках. Стоя на ковре, он тер о штанины свои грязные башмаки, пытаясь сделать их чуть более презентабельными.

– Ян, доложите госпоже Беренильде всё, что вам известно, – приказал ему Арчибальд.

– Нечистое дело, – буркнул тот. – Ох, нечистое!

У Офелии была скверная память на лица, и она не сразу вспомнила, где видела этого человека. Он оказался тем самым егерем, который доставил их в Небоград в день прибытия на Полюс.

– Мы вас слушаем, Ян, – мягко сказала Беренильда. – Говорите откровенно, вы будете вознаграждены за свою искренность.

– Настоящая бойня, уважаемая госпожа, – прохрипел тот. – Сам я уцелел только чудом. Да, чудом.

Он неловко схватил чашку чая, которую подала ему тетушка Розелина, шумно выхлебал все до дна, поставил чашку на столик и заговорил, неуклюже размахивая руками:

– Я повторю все, что уже рассказал вашему уважаемому племяннику и господину послу.

Ваше семейство собралось в полном составе. С ними было даже трое мальцов, этих я еще никогда в глаза не видел. Вы уж не обессудьте, я буду говорить напрямик, все как есть, ничего не скрывая. Так вот, скажу сразу, чтоб вы знали: ваше отсутствие, мадам Беренильда, их здорово разозлило. И они давай перемывать вам косточки. Мол, вы чураетесь родни, хотите завести свою собственную, а они, мол, вас давно раскусили. И еще говорили, что эту самую «невесту бастарда» – я только повторяю их слова, у меня самого язык бы не повернулся такое вымолвить! – они, мол, никогда не признают, ни ее саму, ни ейных детишков, когда она их нарожает. Так прямо и порешили. Ну, потом, как положено, объявили начало охоты. Я-то в лесу каждую тропку знаю и всё устроил наилучшим манером. Зверей им заранее выбрал. Ясное дело, кроме стельных самок, этих мы никогда не трогаем ради будущего приплода. У меня на примете было три самца, таких здоровенных, что вам хватило бы мяса на целый год. Оставалось только прочесать лес, загнать их в нужное место и прикончить. В общем, всё как обычно!

Офелия слушала его с возрастающим страхом. Этот человек говорил с сильнейшим акцентом, но сейчас она уже лучше понимала его.

– Такого я в жизни своей не видывал. Звери вдруг повыскакивали со всех сторон, откуда их и не ждали. Да такие взъяренные, морды в пене, как будто совсем ополоумели. Ну, тогда Драконы пустили в ход когти и стали раздирать их на части, одного за другим, одного за другим. Но зверей всё прибывало, и конца им не было! Они сожрали некоторых из ваших, а оставшихся затоптали насмерть. Господи, спаси… Я уж было распрощался с жизнью, хотя свое ремесло еще как знаю!

Офелия, забившаяся в уголок, зажмурилась. Только вчера она пожелала себе никогда больше не видеть своих будущих родственников. Могла ли она представить, что ее желание сбудется таким ужасным образом! Девушке пришли на ум прочитанные ею воспоминания Торна о детстве, об играх с Годфруа и Фрейей. Потом она подумала о мальчиках-тройняшках и о том, как гордился кузен Владимир, собираясь взять их на охоту…

Егерь потер заросший щетиной подбородок. Его глаза внезапно расширились и остекленели, словно он увидел нечто превосходящее его понимание.

– Вы сейчас, небось, подумаете, что я свихнулся, да я и сам, как вспомню, думаю то же самое. Еще бы! Ангел… меня спас от расправы ангел! Он появился среди снегов, среди зверей, и они вдруг разошлись, кроткие, как ягнята. Вот так я и спасся – благодаря ему. Чудо… истинное чудо… с вашего позволения, мадам!

Егерь вытащил фляжку с водкой и сделал несколько глотков.

– Но почему я?! – воскликнул он, вытирая рукавом усы. – Почему этот ангелок спас именно меня, а не других? Вот чего мне вовек не понять!

Потрясенная Офелия, не удержавшись, исподтишка взглянула на Торна. Но увидеть его реакцию ей не удалось. Он смотрел на свои часы так упорно, словно их стрелки остановились, и он ждал, когда они пойдут снова.

– Значит, вы утверждаете, что все члены моей семьи погибли на охоте? – терпеливо спросила Беренильда. – Абсолютно все?