– Арчибальд, я объявляю вас крестным моего будущего ребенка, – повторила Беренильда, собрав всю свою выдержку. – Распространится ли ваше покровительство на моего племянника?

Улыбка Арчибальда стала чуть суше.

– Вы слишком много просите, мадам. Представители моего пола внушают мне глубочайшее безразличие, и у меня нет никакого желания вводить в мою семью столь мрачную личность.

– Так же, как и у меня нет никакого желания числиться вашим родственником, – отрезал Торн.

– Но я готов нарушить свои принципы косвенным путем, – продолжал Арчибальд как ни в чем не бывало. – И хочу предложить свое покровительство вашей юной невесте, при условии, что она сама меня об этом попросит.

Офелия удивленно подняла брови. Арчибальд не спускал с нее сверкающего лукавством взгляда. С девушкой слишком долго обращались как с неодушевленным предметом, и она уже и не надеялась, что кто-то поинтересуется ее мнением.

– Откажитесь от его предложения! – приказал ей Торн.

– И на сей раз я с ним согласна! – внезапно заявила тетушка Розелина, с грохотом поставив на стол чайный поднос. – Я запрещаю тебе водить знакомство с такими подозрительными людьми!

Арчибальд воззрился на нее с искренним изумлением.

– Вот это да! Оказывается, компаньонка тоже с Анимы?! Меня провели в моем собственном доме!

Но он и не думал сердиться, напротив: казалось, это открытие только позабавило его. Он обернулся к Офелии, щелкнул каблуками и взглянул на нее широко раскрытыми глазами, такими голубыми, словно в них сияла вся небесная лазурь. Торн и Беренильда тоже настойчиво смотрели на девушку со своего дивана, безмолвно давая понять, что ждут от нее ответа, а не идиотского молчания.

И тут в голове Офелии возникла странная мысль, затмившая все остальные: «Делайте свой собственный выбор, милая девушка! Если вы сегодня не изберете свободу, завтра может быть слишком поздно».

Арчибальд продолжал глядеть на нее с самым невинным видом, как будто эта мысль была внушена вовсе не им. И Офелия решила, что с этого момента должна принимать решения самостоятельно.

– Я знаю, что вы – человек опасный, – заявила она, стараясь говорить как можно громче. – Но знаю также, что вы никогда не лжете, а я очень нуждаюсь в правде. И поэтому согласна следовать советам, которые вам угодно будет мне давать.

Говоря это, Офелия пристально смотрела в глаза Торну. Она обращала свои слова также и к нему. И увидела, как исказилось его угловатое лицо. Арчибальд же продолжал безмятежно улыбаться.

– Думаю, мы с вами поладим, невеста Торна. С этой минуты мы друзья!

Он попрощался с ней взмахом цилиндра, поцеловал руку Беренильде и увел за собой бедного егеря, совсем сбитого с толку. Едва он переступил порог гостиной, как в передней раздался взрыв голосов заждавшихся придворных. Но стоило тетушке Розелине повернуть ключ в замке, как в комнате воцарилась тишина.

Долгая и напряженная тишина, в которой Офелия ясно почувствовала общее осуждение.

– Я поражена вашей самонадеянностью! – возмущенно вскричала наконец Беренильда, вставая с дивана.

– У меня спросили мое мнение, и я его высказала, – ответила Офелия так спокойно, как только могла.

– Ваше мнение?! Вы не имеете права на свое мнение. Единственное мнение, с которым вы обязаны считаться, – это мнение моего племянника.

Торн, застывший, как труп, упорно смотрел себе под ноги. Его острый профиль был лишен всякого выражения.

– И по какому праву вы публично противопоставляете свою волю воле вашего будущего мужа? – продолжала Беренильда ледяным тоном.

Офелия недолго размышляла над ее вопросом. Лицо девушки было в таком плачевном состоянии, что получить еще одну рану от когтей Беренильды она уже не боялась.

– Это право я сама присвоила себе, – твердо сказала она. – С той самой минуты, как поняла, что вы мной манипулируете.

Лучезарные глаза Беренильды гневно сверкнули.

– Да как вы смеете говорить со мной таким тоном! – прошептала она, задыхаясь от ярости. – Вы без нас – ничто, бедная моя девочка, просто ничто…

– Замолчите!

Беренильда вздрогнула и обернулась. Торн отдал этот приказ голосом, в котором звучала неприкрытая угроза. Он встал с дивана, выпрямился и устремил на тетку пронзительный взгляд, заставивший ее побледнеть.

– Похоже, ее мнение очень важно. Что вы ей сказали? Говорите правду!

Беренильда была так потрясена этой враждебностью, что не нашлась с ответом. Офелия решила говорить вместо нее. Она вскинула голову как можно выше, чтобы встретиться взглядом с Торном там, наверху. Его глаза запали так, что страшно было смотреть, а светлые волосы никогда еще не казались такими растрепанными. Сегодня на его долю выпало слишком тяжелое испытание. Но Офелия не хотела из сострадания к нему откладывать разговор.

– Я все знаю насчет Книги. Знаю ваши истинные честолюбивые планы. Вы намеревались использовать наш брак, чтобы присвоить себе мой дар чтения. И я очень сожалею, что не узнала это от вас самого.

– А вот я очень сожалею, что ни слова не поняла из всего здесь сказанного, – пробурчала тетушка Розелина, возвращая девушке зашитую перчатку.

Торн избегал взгляда Офелии, уставившись на свои часы. Похоже, он делал так всякий раз, когда ситуация выходила из-под его контроля.

– Что сделано, то сделано, – бесстрастно сказал он. – Теперь у нас много других проблем.

Офелия и до этого была обижена на Торна, но такой ответ оскорбил ее до глубины души. Он даже не соизволил выразить сожаление о содеянном, хоть как-то извиниться перед ней! Неожиданно девушка поймала себя на удивительной мысли. Все это время она втайне надеялась на то, что ее обманула Беренильда, а Торн не участвовал в интригах тетки.

Измученная этой сценой, Офелия натянула перчатку и ушла в кухню, чтобы помочь тетушке Розелине мыть посуду. Она была так подавлена, что разбила две чашки и блюдце.

– У нас теперь не осталось выбора, – со вздохом заметила Беренильда, обращаясь к племяннику. – Мы должны представить твою невесту Фаруку, и чем раньше, тем лучше. Скоро все уже пронюхают, что она находится здесь. И прятать ее будет просто опасно.

– А может, еще опаснее – показать ее нашему правителю? – пробурчал Торн.

– Я прослежу за тем, чтобы Фарук взял ее под свою защиту. Обещаю тебе, что все будет хорошо.

– Ну разумеется, – едко ответил Торн. – Если все настолько просто, почему мы не подумали об этом раньше?

Тетушка Розелина и Офелия, стоявшие в тесной кухоньке, удивленно переглянулись. Торн впервые так сурово разговаривал с теткой в их присутствии.

– Ты что же, больше не доверяешь мне? – с упреком спросила Беренильда.

– Нет, я не доверяю Фаруку. Он так забывчив и так нетерпелив…