«Так и есть, – подумал Диего, – Она докладывают своему личному генералу. Тому, кто втянул ее во все это. Плевать, лишь бы быть с ней».

Через несколько минут она спустилась к нему. Подошла вплотную. Невообразимо сексуальным движением опустила на землю сумку со спутниковой системой связи и глянув на него из-под приопущенных век, провела кончиком указательного пальца по его лицу, от виска, до впадины на подбородке. Потом, отбросив с лица мешавшую прядь пшеничных волос, прильнула к нему и прошептала в самое ухо:

– Ближайший час в распоряжении нашего китайского друга-генерала. Мы можем потратить его впустую, а можем…

Диего больше не нужно было слов. Когда эта белокурая бестия вела себя подобным образом, это значило, что покомандовать может он. Может делать с ее шикарным телом все, что ему взбредет в голову. Едва не зарычав, он распахнул ее куртку и впился жадным поцелуем в нежную шею.

В нескольких десятках километрах к юго-востоку от горной гряды, за которой пряталась от внешнего мира долина Хранителей, сидевший на переднем сиденье армейского джипа генерал китайской армии показал водителю, чтобы тот покинул салон. Водитель стремительно вывалился из-за руля и аккуратно, чтобы не хлопнуть, закрыл за собой дверь. Генерал поднял трубку спутникового телефона:

– Я слушаю.

Не отпуская трубки, генерал наклонился к экрану ноутбука. Там была установлена программа управления экспериментальной системой наведения.

– Есть ландшафт, – доложил он в трубку, – есть выделение целей. Есть привязка к заданным координатам.

Трубка отозвалась всего парой слов.

– Система показывает наличие строений, – усомнился генерал, вглядываясь в экран, – но координаты… Там только горы. Голые, неприступные скалы.

Услышав реакцию собеседника, он пожал плечами:

– Как скажете. Я приступаю. Через полчаса все закончится.

Генерал отключился.

«Какой все же неприятный голос, – подумал он, – ему невозможно возражать. Но ничего. Главное, что его обладатель выполняет свою часть обязательств».

Военный открыл свою дверь и с достоинством выбрался из джипа. На небольшой прогалине, в два ряда стояли десять самоходных зенитно-ракетных установок. Если бы в тот момент светило солнце, то установки переливались бы на нем. Они были совершенно новыми. И хотя из сделали в Китае на американские деньги, они все же были усовершенствованной копией одной советской игрушки. И это было хорошо. Генерал любил советское оружие. Если разобраться, то во многом благодаря ему, он и стал генералом.

Расчеты установок стояли рядом с ними, вытянувшись в струнку и неотрывно смотря на своего генерала, шагавшего к ним. Тот остановился посреди прогалины и скомандовал:

– Стройся!

Бойцы вытянулись еще больше, втянули животы и выпятили грудные клетки.

– Для проведения испытания этого новейшего оружия, Великая коммунистическая партия Китайской Народной Республики и наше мудрое командование выбрало именно вас…

Несколько минут генерал вдохновенно говорил о величии китайского народа, его единственной партии и славной, бесстрашной армии. Он говорил о неописуемой важности доверенного им дела и огромной ответственности, легшей на их плечи. Наконец, он назвал координаты и отдал приказ открывать огонь. Расчеты бросились к своим установкам.

До рассвета оставалось еще несколько часов.

Антых почувствовал, что Накхефов больше нет смысла держать на ментальном поводке, погоняя их, организовывая в некое подобие войска. Теперь они сами сделают все, что от них нужно. А вот у его братьев есть дела поважнее. Антых отдал мысленный приказ. Дюжина звериных теней мелькнули по обе его руки. Незаметные для глаз Хранителей, они рванулись через главную улицу. Разделились. Половина теней нырнула в широкие двери трехэтажного дома. Остальные проскользили к сараям и стойлам, проникли в соседние небольшие дома. Короткие стычки между Вакхафами и затаившимися там Хранителями неизменно заканчивались с одним результатом. На траву дворов, землю огородов и деревянный пол хижин падали все новые тела поверженных людей. А чудовища немедленно летели дальше к следующим жертвам. Люди продолжавшие сражаться с напиравшими ордами Накхефов всего за несколько минут лишились поддержки, а вместе с ней и последнего шанса победить.

Человек, наблюдавший за битвой из-за спин Хранителей, видел все это. Его лицо, испещренное морщинами, было чернее тучи. Его звали Нипсонг. Он был главным хранителем. Потомком великой династии. Всю его жизнь ему внушали, что Хранители, армия Ордена Великой Звезды, непобедимы. Хранители всегда и везде побеждали армию людей-волков, армию темного спутника. Но сегодня Антых и его воинство пришли в их деревню. Пришли, и не смотря на то, что Хранители были готовы, побеждали. Теперь, когда Вакхафы убили всех, кто прятался в доме для собраний и в соседних домах, Хранителей осталось чуть больше двух сотен. Две с небольшим сотни уставших, израненных людей против шести сотен Накхефов и десятка людей-волков. Нипсонг не понимал, как такое могло произойти, не верил в то, что это происходило, но вместе с тем отдавал себе отчет, что так оно и было. В нескольких метрах от него с разорванной щекой и рукоятью ножа, торчащей из груди, рухнул очередной хранитель. Нипсонг тяжело вздохнул и закрыл глаза. В тот момент он был готов почувствовать холод стали, пронзающий его сердце, но вместо этого он услышал звуки, которые ожидал услышать меньше всего на свете.

Главную улицу деревни Хранителей, затерянной глубоко в великих горах, ставшей в эту ночь ареной вечной войны Приории и ее темного спутника, вдруг заполнил оглушительный грохот выстрелов.

Выстрелы слились в одну беспрерывную очередь, косившую наступавших Накхефов, как комбайн созревшую пшеницу.

Антых дрожал всем телом. Паника мгновенно заполнила его естество. Неужели опять? Неужели даже теперь, когда все шло так хорошо, когда он уже чувствовал вкус триумфа на кончике своего уродливого языка? Нет, он не позволит! Только не в этот раз.

Всего несколько мгновений понадобилось королю Вакхафов, чтобы взять себя в руки.

Он сосредоточился. И почти сразу, он увидел людей с незнакомыми ему предметами в руках. Похожий был у того человека, что сопровождал Николь. Антыху не стоило ни малейших трудов сразу же сообразить, что это оружие. Оружие той эпохи, в которую он попал в этот раз. Так же быстро он понял и принцип его действия.

Первым его порывом было средоточием воли призвать всех своих братьев и с помощью коллективного ментального удара заставить присоединившихся к битве (его личному кровавому пиршеству), опустить свое диковинное оружие, а может и направить его на Хранителей, что было бы совсем здорово.

Вакхаф уже совсем было собрался поступить именно так, но в этот момент перед его взором, который этой ночью отнюдь не ограничивался визуальными возможностями его глаз, всплыло лицо старика.