на том, что была прекрасно осведомлена об отношениях своего мужа с Агнес Тафверсон и знала, что тот дорожил ими обеими и никогда бы не причинил вред ни ей — Сюзанн Ферран — ни своей американской подруге, т. е. Тафверсон. В ходе допроса Ферран несколько раз эмоционально выкрикивала: «Иван, я знаю, ты невиновен!», «Иван, не сомневайся во мне!», «Иван, нас никто не поссорит!»

Очная ставка выразительно продемонстрировала тот неприятный для правоохранительных органов факт, что эмоциональная связь между арестованными супругами много сильнее, нежели это представлялось поначалу. На первый взгляд ситуация выглядела таким образом, что Иван Подержай как опытный жиголо обобрал до нитки Сюзанн Ферран, и если последней открыть на это глаза, то она непременно станет сотрудничать с правоохранительными органами. Расчёт, однако, оказался слишком поверхностным — Ферран, хотя и лишилась всех своих сбережений, отнюдь не считала себя обманутой и никаких подозрений в отношении мужа не испытывала!

Разбить тандем не получилось, и это создавало определённую проблему для следствия.

Другая проблема для следствия лежала в плоскости, совершенно не связанной с криминалистикой, криминальной психологией или теорией судебных доказательств. Речь идёт о такой деликатной и вместе с тем беспокоящей правоохранительные органы сфере, как государственная безопасность и шпионаж. К последней декаде июня оформилась целая группа косвенных доводов, наводивших на мысль о причастности Ивана Подержая к разведывательной сети некоего европейского государства.

Что это за косвенные доводы?

Во-первых, Подержай свободно пересекал границы множества европейских государств, что в реалиях того времени представлялось довольно необычным. Единой Европы не существовало, государственные границы представляли собой настоящие границы с тотальной поверкой документов на въезде и выезде и досмотром багажа, с заполнением соответствующей декларации. Для въезда в любую страну требовалась виза, получение которой само по себе являлось серьёзным квестом. Виза выдаётся в консульском учреждении после соответствующей проверки лица, запрашивающего её. Проверка эта отнюдь не формальна — особый адвокат, нанятый консульским учреждением, рассылает по учреждениям и ведомствам запросы, призванные проверить информацию, сообщённую запрашивающим в анкете. Консульский сбор, который взимается при оформлении визы, как раз и призван оплатить услуги адвоката, имеющего аккредитацию для сбора подобной информации. Даже сегодня сбор подобной информации является делом совсем не быстрым, а в первой половине XX столетия получение визы могло растягиваться на многие месяцы. Между тем, в заграничном паспорте Подержая оказались действующие визы практически всех европейских государств за исключением разве что самых бедных (Португалии, Испании, Греции, Польши, Румынии и Венгрии). Подержай проводил много времени в разъездах по европейским государствам, и цель этих поездок невозможно было определить — он не имел никаких бизнес-интересов на их территориях, по крайней мере, так казалось при взгляде со стороны.

Во-вторых, будучи в розыске на территории родной страны после того, как Зита Брдарич заявила в 1926 году о совершённом им мошенничестве, он неоднократно возвращался в Югославию, проживал на протяжении многих месяцев в Белграде и даже открыл там салон «гадания и чёрной магии». Можно было допустить, что полиция Югославии была коррумпирована и профнепригодна, но такое объяснение представлялось малодостоверным. Югославское королевство имело весьма крепкие правоохранительные органы, и его спецслужбы активно действовали по всей Европе.

В этой связи можно упомянуть, что именно Военная разведка Сербии, предтечи Югославского королевства, стояла у истоков Первой Мировой войны. Террористы тайной организации «Млада Босна», убившие австро-венгерского принца Фердинанда, действовали с ведома и согласия сербских кураторов и лично главы Военной разведки Дмитриевича. На протяжении ряда лет последний являлся фактически вторым [после короля Александра] лицом в государстве. Игры в большую политику закончились для Дмитриевича расстрелом в 1917 году — причём расстреляли его свои же монархисты, преданные королю! — но и в последующие годы Военная разведка оставалась чрезвычайно активной и действовала в Европе весьма эффективно. Военная разведка уничтожала агентов-перебежчиков, двойных агентов и политических оппонентов короля, а кроме того, активно помогала российской эмиграции, нашедшей в Югославии фактически «вторую Родину». В 1920-1930-х годах югославы оказались достойными противниками спецслужб Советской России, о чём сейчас вспоминать не принято.

Но помимо Военной разведки, Югославское королевство располагало и мощной контрразведывательной службой, т. н. Тайной полицией при Министерстве внутренних дел. При полном согласии государственного руководства Тайная полиция, возглавляемая генералом Вуковичем [встречается написание Вуйкович], создала в Белграде пыточную тюрьму «Главняч», через которую в 1930-х годах были пропущены около 8 тыс. человек, оппозиционных королевской власти. Обыденным явлением стали расправы над лицами, которые казались властям опасными. Например, в 1929 году агентами Тайной полиции был убит лидер социалистического движения Джакович. Югославское общество было пронизано агентурой Тайной полиции, которая знала всё и обо всех. Это тема для серьёзного исторического исследования, и мы рискуем утонуть в деталях, если станем сейчас в неё углубляться.

Отметим лишь, что кажется крайне маловероятным, чтобы мошенник международного масштаба, подобный Подержаю, не привлёк к себе внимания хорошо организованных и информированных спецслужб. Такие люди интересны спецслужбам в силу самых разных причин и, прежде всего, благодаря своим связям и необычным навыкам. Их можно использовать для разовых заданий, их можно «подставлять» под удар для отвлечения внимания от настоящей агентуры, а можно поступать прямо наоборот, т. е. маскировать под такого рода мошенников ценных агентов. Подводя итог сказанному, мы можем сделать следующий вывод: тот факт, что Подержай неоднократно свободно въезжал в Югославию и покидал территорию страны, разумнее было бы связать с наличием у него крепкой «крыши» в руководстве местных спецслужб, нежели с тотальной некомпетентностью полиции, пограничной охраны и таможни.

Газетные публикации, посвящённые расследованию «дела Агнес Тафверсон». 19 июня 1934 года появляется сообщение об обнаружении крови пропавшей женщины на подкладке багажа Подержая (статья под заголовком «Blood trcings mark Tufverson luggage held by Poderjay» на фотографии слева). А уже на следующий день — одна из первых публикаций, посвящённая подозрениям в причастности Подержая к шпионской деятельности (заметка «Police hint Poderjay is spy» на фотографии справа).

В-третьих, весьма подозрительным казалось и то, что в Вене он также открыл салон «гадания и чёрной магии». Сам Подержай в этом странном заведении появлялся лишь эпизодически, поскольку явно не годился на роль мага или гадалки по причине недостаточного знания немецкого языка и чудовищного акцента. В его «салоне» работали 2 местных жительницы, услуги которых были востребованы в основном пожилыми и не очень обеспеченными дамами. Возможность получения дохода от такого бизнеса представлялась весьма призрачной, но подобный «салон» являлся отличной конспиративной квартирой, поскольку появление большого количества самой разной публики не рождало подозрений окружающих. Кроме того, владение подобным заведением давало Подержаю формальное