концами. Их сын Бернард действовал немногим лучше, выискивая, а потом отпугивая потенциальных покупателей запрашиваемой ценой на землю. Он соорудил жалкое подобие горной дороги, которую смывало в каждый сезон дождей. И вот вдруг Бернард Мюллер внезапно все продает и возвращается в Берлин, на родину, которой никогда не видел. За несколько месяцев он сбросил цену втрое, что свидетельствовало о его отчаянии.

Добраться до владений Мюллера оказалось той еще задачей, и, пропоров последнюю запасную шину, оставшуюся часть пути они пробрели пешком в тумане. Что я тут делаю? — удивляется Дигби. Ясно, что хирургом он больше работать не сможет. Но он так долго был сосредоточен на хирургии, что попросту не представляет себя в какой-либо иной области медицины. Будущее в роли плантатора кажется даже более заманчивым, чем служба врачом общей практики, раздающим мази и настои наперстянки и принимающим по сотне пациентов в день. Если он бежит от прошлого, то эти горы отличное место, чтобы спрятаться, не хуже любого другого. Дигби, с трудом переводя дыхание, бредет следом за Кромвелем. Если Мюллер примет предложение консорциума, план состоит в том, что Дигби — с Кромвелем в роли управляющего — будет руководить поместьем и со временем получит часть земель в награду за свои усилия. В общем, если Мюллер примет предложение, Дигби будет считать это знаком судьбы. Руни одобрил бы. Все, что может рука твоя делать, по силам делай.

Долина внизу, скала под ногами и горы впереди переживут его. В масштабе этой земли он ничто, слова вроде «стыд» и «вина» здесь ничего не значат, а репутация — не более чем мимолетное голубое пламя, спирт, испаряющийся в бокале бренди.

Часть пятая

глава 38

Парамбиль П. О

1938–1941, Парамбиль

Появление в Парамбиле человека, который станет известен как Мастер Прогресса, вместе с его женой Шошаммой прошло незамеченным. Мог ли кто-нибудь предугадать, что один человек сумеет добиться такого прогресса для их общины? Вскоре никто и не вспоминал уже его крестильное имя. Эта пара счастливо жила себе в Мадрасе, когда вдруг скоропостижно умер брат Шошаммы — от пьянства. Он был не женат, бездетен, и вот так неожиданно Шошамма стала наследницей его имущества. Участок с домом и прилегающие два акра находились на западной окраине Парамбиля, довольно далеко от реки, это был один из дюжины участков, которые отец Филипоса продал или раздал родственникам в последнее десятилетие своей жизни.

По мнению Большой Аммачи, у покойного братца Шошаммы предприимчивости было меньше, чем у камня для стирки. Дом, оставшийся после него, весь разваливался, зато лес и кокосовые пальмы на его участке росли хоть куда. Когда супруги впервые навестили Большую Аммачи, ее приятно удивило, как хорошо воспитаны их дети, мальчик и девочка, семи и девяти лет. Лицо у Шошаммы милое, улыбчивое, и она, кажется, полна энергии. Муж ее, несмотря на годы работы в престижной британской компании, держался скромно и ненавязчиво. Большая Аммачи представила Филипоса, сказала, что мечтает, как он будет изучать медицину в Мадрасе. Мастер Прогресса поддержал:

— Замечательно! Медицинский колледж Мадраса — старейший в стране. Я там бывал. Видел, как вокруг кровати собрались все студенты и британский профессор… — Он умолк, потому как что-то в улыбке мальчика подсказало ему, что Филипос вовсе не рвется изучать медицину, но слишком воспитан, чтобы спорить с матерью.

Вскоре после переезда Мастер получил кредит от Государственного комитета по развитию — кто бы мог подумать, что такое вообще возможно? Он купил корову, уложил новую подъездную дорожку и перестроил дом. Соседи, которым он предложил присоединиться к его заявлению о пересмотре налога на имущество, встретили идею насмешками; Благочестивая Коччамма фыркала: «Какая дерзость! Парень явился из Мадраса и думает, что правительство должно снизить ему налоги!» Одна только Большая Аммачи подписала заявление, разделив с Мастером стоимость межевания и гербовой бумаги. Просьбу удовлетворили. Когда скептики поняли, сколько денег могли бы сэкономить, они принялись взывать к помощи нового соседа. «С удовольствием, — отвечал он. — Следующая оценка имущества через два года, так что у нас уйма времени».

Прибытие Мастера Прогресса и Шошаммы совпало по времени с переменами в традиционных взглядах добрых людей Траванкора. Появлялось все больше разных газет и все больше читателей. Даже неграмотный мог теперь запросто найти чайную, где газеты читают вслух. Новости о растущей оппозиции британскому правлению и о том, что мир стоит на грани войны, просачивались даже в самые далекие и крошечные деревушки. Грамотность меняла образ жизни, который оставался неизменным на протяжении многих поколений. Подтверждением этим переменам, как рассказывает Мастер Шошамме, стала его встреча в чайной.

— Этот парнишка, сидящий без рубахи на скамейке, заявляет — наверное, чтобы произвести на меня впечатление: «Махараджа — британская марионетка. Я с Ганди! Когда Ганди на прошлой неделе устроил марш к морю, почему он мне ничего не сказал? Я бы пошел с ним! Зачем платить налог на соль, когда ее можно взять просто так?» Бедолага. У меня не хватило духу сказать ему, что Соляной марш Ганди[157] состоялся восемь лет назад. Но сам факт, что он знает об этом марше, уже прогресс!

Узнав, что Филипос ненасытный читатель, Мастер радуется за него и объясняет свою собственную страсть к учению:

— Чтение — это дверь к знаниям. Знания повышают урожаи риса. Знания побеждают бедность. Знания спасают жизни. Есть ли в округе семья, не потерявшая кого-нибудь из близких от желтухи или тифа? К сожалению, немногие понимают, что причиной тому заражение воды или пищи и соблюдение санитарных правил может предотвратить болезни!

Энтузиазм Мастера в подобного рода социальных вопросах притягивает к нему как магнитом Филипоса и его сверстников. Подростки принимают девиз Мастера, как свой собственный: Каждый должен научить хоть одного. Новый житель Парамбиля вдохновляет ребят на организацию отделений YMCA и YWCA[158] и создание Библиотеки Парамбиля с Читальным Залом — все это помещается на одной половине его сарая, на котором красуется вывеска, извещающая, что тут располагаются все три организации. Филипос, которому исполнилось тринадцать, руководит своими товарищами по YMCA, они копают отхожие места в каждом хозяйстве, чтобы сливать туда нечистоты и таким образом