очень храбрый слон со сломанным бивнем по кличке Сириец. §12 Когда Антиох пытался перейти реку вброд, его слон Аякс отказался сделать это, хотя в других случаях он всегда шел впереди войска. Тогда было объявлено, что тот из слонов, кто перейдет реку, будет считаться старшим, и на это решился слон по кличке Патрокл, за что и был награжден серебряными фалерами[1744], которые больше всего любят слоны, а также всеми другими знаками отличия. Один слон, впавший в немилость, предпочел умереть от голода, чем жить в бесчестии. В самом деле, у него было удивительно развито чувство стыда и, будучи побежден, он не стал слушать приказаний своего победителя, а протянул ему землю и вербены[1745].

§13 Из-за присущего им чувства стыдливости слоны сходятся всегда тайно: самец в возрасте пяти, а самка — десяти лет. Их брачный союз сохраняется в течение двух лет, причем, как говорят, они находятся вместе в продолжение пяти дней в году и не более, а на шестой день, прежде чем возвратиться в стадо, входят в реку и поливают друг друга водой. Супружеская неверность им неизвестна: отсутствуют и драки из-за самок, столь губительные для других животных, но не потому, что им неизвестна страстная любовь. Так, передают, что один слон в Египте полюбил некую продавщицу кораллов и что она (дабы никто не подумал, будто слон выбрал первую попавшуюся девушку) была очень любима Аристофаном, всем известным грамматиком[1746]. §14 Другой слон, как говорят, полюбил сиракузянина Менандра, молодого воина в войске Птолемея[1747], и доказательством этой любви было то, что он отказывался от пищи всякий раз, когда не видел юношу. А Юба утверждает, что некогда слон полюбил продавщицу благовоний. Все эти животные выказывали свою любовь радостью при виде любимого лица и неловкими проявлениями ласки, а также тем, что сохраняли протянутые им ветви и осыпали ими предмет своей любви. Да и неудивительно, что животные, обладающие памятью, способны и любить! §15 И действительно, тот же писатель сообщает, что спустя многие годы слоны узнают в постаревшем человеке того, кто был их погонщиком в свои молодые годы. Он же пишет о некоем неосознанном чувстве справедливости, присущем слонам. В самом деле, когда царь Бокх[1748] привязал к столбам тридцать слонов, которых решил наказать, и выпустил против них такое же количество других слонов, — причем между выпущенными слонами бегали люди, побуждавшие их напасть на привязанных собратьев, — невозможно было добиться того, чтобы эти животные послужили оружием чужой мести.

6. (6) §16 Италия впервые увидела слонов во время войны с царем Пирром[1749] и назвала их «луканскими быками», поскольку увидела их в Лукании в 474 году от основания Рима[1750]; Рим же впервые увидел их во время триумфа пятью годами позже, а потом — в 502 году от основания Города[1751], когда очень много слонов было захвачено у карфагенян в Сицилии в результате победы понтифика Луция Метелла[1752]. Их было сто сорок два или, по другим подсчетам, сто сорок; привезены они были на плотах, сооруженных из досок, которые настилали на скрепленные друг с другом бочки. §17 Веррий[1753] передает, что эти слоны сражались в Цирке и были убиты дротиками, поскольку римлянам не было от них никакого проку: ведь они не хотели ни оставить слонов у себя, ни подарить туземным царям. Луций Пизон[1754] говорит, что слонов просто отвели в Цирк, а там — дабы увеличить испытываемое к ним презрение — вооруженные копьями с набалдашниками на конце служители прогнали их по периметру цирковой арены. Авторы, которые не верят, что слоны были тогда убиты, не объясняют, как с ними впоследствии поступили.

7. (7) §18 Известно единоборство со слоном одного из римлян в то время, когда Ганнибал заставил наших пленных сражаться друг с другом[1755]. Дело в том, что полководец приказал биться со слоном одному из оставшихся в живых <римских> воинов, и тот, получив обещание обрести свободу в случае своей победы, один на один встретился на арене со слоном и к великому неудовольствию карфагенян победил его. Ганнибал, понимая, что известие о победе римлянина вызовет <у его сограждан> презрительное отношение к этим животным, послал всадников, чтобы те убили уже удалявшегося с арены воина. Опыт сражений с Пирром показал, что отрезать слоновий хобот очень легко.

§19 Фенестелла[1756] рассказывает, что впервые слон сражался в Цирке во время консульства Марка Антония и Авла Постумия, когда курульным эдилом[1757] был Клавдий Пульхр, — в 655 г. от основания Рима[1758], — а также что первое сражение слона с быками произошло спустя двадцать лет, когда курульными эдилами были Лукуллы[1759]. §20 Точно так же во время второго консульства Помпея[1760] во время освящения храма Венеры Победительницы в Цирке сражались двадцать или, по другим подсчетам, семнадцать слонов, противниками которых были вооруженные дротиками гетулы[1761]. Удивительно сражался один из слонов: будучи ранен в ноги, он на коленях ползал среди толп врагов и подбрасывал в воздух вырванные из их рук щиты; при падении щиты описывали круги, что приводило зрителей в восхищение, поскольку создавалось впечатление, будто их подбрасывало не разъяренное животное, а искусный жонглер. Крайне удивительный случай произошел и с другим слоном, убитым в результате одного-единственного удара: дело в том, что копье, попавшее ему под глаз, парализовало жизненно важные центры. §21 Всё стадо попыталось вырваться из сделанного из железа ограждения, причем имелись жертвы среди публики. Поэтому впоследствии диктатор Цезарь[1762], намереваясь устроить подобные игры, окружил арену рвами, обновленными цезарем Нероном, который к тому же добавил места для всадничества[1763]. Выставленные же Помпеем слоны, потеряв надежду на бегство и пытаясь вызвать сочувствие у простолюдинов невыразимо жалобными жестами, стали на колени, словно оплакивая свою участь. Они внушили народу такое сострадание, что все без исключения зрители, забыв о военачальнике и о щедрости, которую он выказал, поднялись и начали призывать на голову Помпея проклятия, которые вскоре исполнились[1764]. §22 Слоны сражались и для диктатора Цезаря во время его третьего консульства[1765]: двадцать слонов против пятисот пехотинцев, — а позже такое же количество слонов, на спинах которых были помещены башни (причем в каждой находилось по шестьдесят воинов), сражалось с указанным выше количеством пехотинцев и с равным им числом всадников. Впоследствии для принцепсов Клавдия и Нерона[1766] устраивались поединки слонов с людьми, причем для людей эти сражения