{7} жизнестойкость – способность вернуться к предыдущему уровню функционирования после сравнительно короткого периода депрессии и страха: объяснение см. в работах: A. C. McFarlane and R. Yehuda. Resilience, Vulnerability, and the Course of Posttraumatic Reactions. In Traumatic Stress, eds. B. A. van der Kolk, A. C. McFarlane, and L. Wei-saeth (New York: Guilford Press, 1996), pp. 155–81.

G. Bonanno. Loss, Trauma, and Human Resilience: Have We Underestimated the Human Capacity to Thrive After Extremely Aversive Events? American Psychologist 59 (2004): 20–28; G. Bonanno. Resilience in the Face of Potential Trauma. Current Directions in Psychological Science 14 (2005): 135–38; G. Bonanno. The Other Side of Sadness (New York: Basic Books, 2009). В своих исследованиях Джордж Боннано из Колумбийского университета приводит свидетельства того, что у большинства перенесших травму PTSD не развивается. Боннано утверждает, что поскольку ранние исследования фокусировались на тех, кто обращался за лечением (то есть испытывал психологические проблемы), ученые сильно недооценивали потенциал человеческой жизнестойкости. До недавнего времени она считалась исключением или, хуже того, патологическим состоянием (человек «не прорабатывал» свои проблемы). Боннано также делает полезное различие между восстановлением (возвращением к дотравматическому уровню функционирования после проявления явных симптомов PTSD) и жизнестойкостью (способностью поддерживать стабильное психическое равновесие, невзирая на неблагоприятные события). По его словам, жизнестойкость встречается даже чаще восстановления.

R. C. Kessler, A. Sonnega, E. Bromet, M. Hughes, and C. B. Nelson. Post-traumatic Stress Disorder in the National Comorbidity Survey. Archives of General Psychiatry 52 (1995): 1048–60. Эпидемиологические исследования широкого распространения посттравматического стресса в популяциях, оказавшихся подверженных травмам, подтверждают, что восстановление и/или жизнестойкость являются нормой, а не исключением. В своем выдающемся исследовании, основанном на данных Национального опроса пациентов с двумя хроническими заболеваниями, Кесслер с коллегами отмечают, что хотя 50–60 % жителей США сталкивались с психической травмой в какой-то момент своей жизни, в полной степени критерии PTSD присутствуют лишь в 8 % случаев.

S. Galea, H. Resnick, J. Ahern, J. Gold, M. Bucuvalas, D. Kilpatrick, J. Stuber, and D. Vlahov. Posttraumatic Stress Disorder in Manhattan, New York City, After the September 11th Terrorist Attacks. Journal of Urban Health: Bulletin of the New York Academy of Medicine 73 (2002): 340–52; S. Galea, D. Vlahov, H. Resnick, J. Ahern, E. Susser, T. Gold, M. Bucuvalas, and D. Kilpatrick. Trends of Probable Post-Traumatic Stress Disorder in New York City After the September 11 Terrorist Attacks. American Journal of Epidemiology 158 (2003): 514–24.

В результате террористической атаки 11 сентября 2001 года также появилась информация об уровнях подверженности посттравматическому стрессу, восстановления и жизнестойкости населения пострадавших районов. Сандро Галеа и его коллеги (2003), проведя исследование в Нью-Йорке, обнаружили, что через месяц после атаки 7,5 % жителей Манхэттена соответствовали критериям PTSD (еще 17,4 % имели субсиндромальные симптомы). Спустя полгода распространение PTSD упало до 0,6 % (и 4,7 % для субсиндромальных симптомов). По контрасту, у 40 % жителей Манхэттена после террористического нападения не наблюдалось ни одного симптома PTSD (Галеа и др., 2002).

{8} менее 10 % слышали о посттравматическом росте: P. Sweeney and M. Matthews (из личных бесед, 2009).

{9} симптом не PTSD, а обычной скорби и печали: R. M. Glass. Is Grief a Disease? Sometimes. Journal of the American Medical Association 293 (2005): 2658–60. Обсуждение различий между обычной и патологической скорбью.

{10} получили диагноз PTSD: C. A. LeardMann, T. C. Smith, B. Smith, T. S. Wells, and M. A. K. Ryan. Baseline Self-Reported Functional Health and Vulnerability to Post-Traumatic Stress Disorder After Combat Deployment: Prospective US Military Cohort Study. British Medical Journal 338 (2009): bl273.

{11} подвержены гораздо большему риску PTSD: L. S. Elwood, K. S. Hahn, B. O. Olatunji, and N. L. Williams. Cognitive Vulnerabilities to the Development of PTSD: A Review of Four Vulnerabilities and the Proposal of an Integrative Vulnerability Model. Clinical Psychology Review 29 (2009): 87–100. Обзор факторов риска, связанных с PTSD.

{12} такие деньги могут привести к развитию и увеличению продолжительности действия симптомов: B. L. Green, M. C. Grace, J. D. Lindy, G. C. Gleser, A. C. Leonard, and T. L. Kramer. Buffalo Creek Survivors in the Second Decade: Comparison with Unexposed and Nonlitigant Groups. Journal of Applied Social Psychology 20 (1990): 1033–50. Эта гипотеза проверена Бонни Грин с коллегами. Они сравнили тех пострадавших в результате трагедии Буффало-Крик, кто подавал в суд, с теми, кто этого не сделал, на наличие симптомов психопатологии и не обнаружили между ними различий. Однако обе группы переживших наводнение имели уровень тревоги, депрессии и враждебности выше, чем третья, контрольная группа (люди, не пострадавшие от него). Эти данные говорят о том, что в случае с трагедией Буффало-Крик финансовые мотивы могли не усиливать симптомы PTSD.

{13} Нам неизвестно, какое влияние этот серьезный мотив имеет на диагностику PTSD: R. A. Kulka, W. E. Schlenger, J. A. Fairbank, R. L. Hough, B. K. Jordan, and C. R. Marmar, et al. Trauma and the Vietnam War Generation: Report of Findings from the National Vietnam Veterans Readjustment Study (New York: Brunner/Mazel, 1990); B. P. Dohrenwend, J. B. Turner, N. A. Turse, B. G. Adams, K. C. Koenen, and R. Marshall. The Psychological Risks of Vietnam for U.S. Veterans: A Revisit with New Data and Methods. Science 313 (2006): 979–82; R. J. McNally. Can We Solve the Mysteries of the National Vietnam Veterans Readjustment Study Journal of Anxiety Disorders 21 (2007): 192–200; B. C. Frueh, J. D. Elhai, P. B. Gold, J. Monnier, K. M. Magruder, T. M. Keane, and G. W. Arana. Disability Compensation Seeking Among Veterans Evaluated for Posttraumatic Stress Disorder. Psychiatric Services 54 (2003): 84–91; B. C. Frueh, A. L. Grubaugh, J. D. Elhai, and T. C. Buckley. U.S. Department of Veterans Affairs Disability Policies for Posttraumatic Stress Disorder: Administrative Trends and Implications for Treatment, Rehabilitation, and Research. American Journal of Public Health 97 (2007): 2143–45. Влияние финансовых мотивов на ветеранов вьетнамской войны долгое время изучалось Кристофером Фруэ и его коллегами, сообщившими после проведения Национального исследования адаптации ветеранов, что в тот или иной момент времени более 30 % служивших во Вьетнаме мужчин страдали от PTSD (Kulka, et al., 1990). Но многие специалисты и историки считают, что исследование, возможно, переоценивает степень распространения PTSD среди ветеранов Вьетнама (в частности, см. Dohrenwend, et al., 2006; McNally, 2007).

С целью изучить влияние выплаты пособий по нетрудоспособности на сообщения о симптомах PTSD у ветеранов войны во Вьетнаме, Фруэ с коллегами провели целую серию исследований. В частности, они обнаружили, что при одинаковом диагнозе PTSD ветераны, которые стремились получать пособия по нетрудоспособности, с большей вероятностью сообщали о более серьезных расстройствах, чем те, кто компенсаций не ждал. Поэтому Фруэ и его коллеги (2007) рекомендовали изменить политику выплаты компенсаций по нетрудоспособности так, чтобы поощрять полноценную занятость ветеранов, одновременно предоставляя максимально качественную поддержку и сохраняя «страховочную сетку» тем, кто в ней нуждается.