– Это как лисы и барсуки, – сказал Вратко.

– Не понял, – искренне удивился кормщик. – Объясни.

– Барсуки роют норы. Большие, просторные… Настоящие подземные дома. А лисы сами рыть не любят. Поэтому поселяются в барсучьих норах. А потом потихоньку выживают хозяев.

– Ясно. Не самый достойный поступок, – укорил лисье племя Олаф.

– А что ты хочешь от зверей? – удивился Гуннар. – Так, значит, мы можем тут встретить или народ Холмов или народ Зверя. Верно я тебя понял, девочка?

– Верно.

– А с кем будет проще договориться?

Рианна вздохнула и задумалась.

«Видно, хорошего нам ждать не приходится ни от кого», – подумал Вратко.

– Народ Зверя… – начала пикта.

Договорить она не успела.

Дрогнули стены пещеры, заскрипел, крошась, камень о камень.

– Огонь! – ахнул Игни.

Тьму разорвала тонкая неровная полоска, светящаяся красным. Она медленно расширялась, пока не стали видны горящие факелы по ту сторону каменной двери. А в том, что это именно дверь и сейчас она раскроется, не оставалось ни малейшего сомнения.

– За спины! – рыкнул Гуннар, вскакивая на ноги.

Его копье уже смотрело острием в распахнувшийся проход. Рядом с кормщиком застыл Олаф, занесший меч над головой, а плечом к плечу со здоровяком сгорбился Игни, держа клинок в опущенной руке.

Словен схватил Марию за локоть, прячась вместе с королевной за воинами.

Рианна приплясывала тут же, поднимаясь на цыпочки и пытаясь выглянуть из-за локтя Гуннара.

Стоявшие в распахнувшейся двери люди не отличались высоким ростом или богатырским телосложением. Самый высокий из них был на полголовы ниже Вратко. Падавший сзади свет факелов не позволял рассмотреть их лица, но играл кровавыми бликами на наконечниках копий, лезвиях секир и жалах стрел, уложенных в легкие самострелы.

– Na feadhainn a tha fileanta sa Ghаidhlig?[129]– сурово произнес тот, кто шагнул вперед.

Говорил этот сутулый, длиннорукий воин хрипловатым, как бы надтреснутым голосом. Его тело облегала поблескивающая чешуя кольчуги, тогда как остальных защищали, по всей видимости, доспехи из дубленой кожи.

– Балаболит не по-людски… – зло проговорил Гуннар, покрепче перехватывая копье.

– Air ais![130]– отшатнулся незнакомец. Его спутники недвусмысленно повели самострелами.

– Пугать нас вздумали! – набычился Олаф.

Рианна выскочила вперед, никто даже пошевелиться не успел.

– Mi anns a’ Ghаidhlig![131]– звонко воскликнула она.

Вратко вдруг понял, что все понимает. Уроки пикты не пропали даром. Зря, что ли, он весь путь до берегов Нортумбрии заучивал незнакомые слова?

– Скажи этим костоломам, чтобы бросили оружие! – приказал глава пришельцев.

– Они этого не сделают. Они воины, – отвечала Рианна.

– Тогда они умрут.

– Зачем оно тебе надо, кеан-киннид?[132]

– Они чужие. Они вторглись в наши владения.

– По необходимости. Спасая жизни от более сильного врага.

– И что с того?

– Помоги нам выбраться, и мы уйдем. С миром. Этим ты сохранишь жизни своих воинов.

Вождь задумался. Его спутники, сохраняя неподвижность, продолжали держать викингов на прицеле.

«Тугодум, – усмехнулся Вратко, несмотря на видимую опасность. – Что там размышлять? Отпускать надо»…

Парень подумал было, что судьба свела их с выходцами из народа Зверя, дальними родичами Рианны. Те же пикты, но избравшие путь служения делу мести и злобы. Договориться с ними будет очень тяжело. А в бою надежды на победу нет. Разве что сумеют подороже продать свои жизни. Но, поразмыслив, Вратко решил, что поклоняющиеся Зверю пикты, пожалуй, не стали бы тратить время на разговоры. Если, конечно, Рианна не приврала, описывая их нрав. Тогда, быть может, народ Холмов? О них почти ничего не известно, а поэтому трудно предсказать исход переговоров. Ну, они хоть попытались решить дело миром…

– Они мне не нужны, – изрек наконец предводитель. – Только колдун и королева.

– Что он говорит? – не поворачивая головы, спросил Гуннар.

Рианна, недолго поколебавшись, перевела.

– Тогда скажи ему, что он не угадал, – прорычал Олаф.

– Вместе пришли, вместе уйдем, – проговорил кормщик. – Так ему и передай.

– Колдун? – удивился Вратко. – Это про кого он?

– А ты как думаешь? – Гуннар по-прежнему не спускал глаз с жителей холма.

– Зачем я им?

– Ну, Подарок… Откуда мне знать? Монаху ты тоже нужен был. И дроттинг наша.

– Tog![133]– крикнул вождь подземельников. – О чем они?

– Они говорят, что не бросают своих. Это против чести воинов, – звонко проговорила Рианна.

Вождь забормотал, затряс головой. Потом замер, будто прислушиваясь к чему-то, не слышному для остальных.

– Пусть уберут оружие. И поклянутся не делать глупостей. Тогда я разрешу им пойти с нами.

Выслушав перевод пикты, Гуннар вздохнул:

– Ну, что? Пойдем? Или…

– Я бы им пошел… – Хриплый шепот Олафа не сулил народу Холмов ничего хорошего.

– Не нужно лишней крови и лишних смертей, – возразила Мария безучастным голосом. – Их и так слишком много.

– Как скажешь, дроттинг. – Кормщик кивнул, потер бороду о плечо. Опустил Злое Жало острием вниз. – Переводи. Мы согласны.

Олаф с размаху вогнал меч в ножны. Игни последовал его примеру.

– Веди нас, кеан-киннид. – Рианна изобразила почтительный поклон.

Вождь подземных обитателей шагнул в сторону, коротко скомандовал своим воинам. Только сейчас Вратко разглядел, что подземельщик – горбун. Именно этим объяснялся его кажущийся низким рост и едва не достающие до земли руки. И лицом – сущий урод. Скошенный лоб, сросшиеся на переносице брови, вывернутые ноздри мясистого носа, толстые губы и уши, больше похожие на неудачные блины…

Вперед вышли факельщики. Вооруженные воины расступились, освобождая проход. Самострелов они и не опускали и вообще продолжали поглядывать настороженно. Видно, побаивались высоких и широкоплечих урманов.