– Я не хотела и не выбирала этот дар, – молвила Сибилла спустя некоторое время. – Когда произошел инцидент с «Тенебрисом», мне было два года. В четырнадцать я стала впадать в транс. Это было страшно, я ничего не помнила, говорила загадками и вела себя, как одержимая. Когда мои бредни начали сбываться, люди стали избегать меня. По правде говоря, никто не хочет знать своего будущего.

Она потягивала виски, а Слоан примостилась на подлокотнике дивана с порванной местами розовой обивкой.

– Этот дар оказался необычным даже в среде почетных магов. Еще более необычным оказался масштаб того, что я говорила. Мои слова касались событий во всем мире. Чем кончатся войны, о стихийных бедствиях, изменение законов. И, в конце концов, я говорила о конце света. Вообще-то у меня есть запись.

Она встала и поставила стакан на стол рядом с проигрывателем, затем остановила пластинку и начала что-то искать в большой корзине с кассетами, которая стояла под шкафчиком. Слоан была слишком далеко, поэтому не смогла прочитать надписи на этикетках, увидела только, что они были самодельные и закрученные от времени по краям.

Сибилла нашла нужную кассету и подошла к маленькому магнитофону, который стоял в углу комнаты на полке рядом с National Geographics. Кассета перематывалась со страшным пронзительным звуком. Слоан отхлебнула еще немного виски и старалась не смотреть на Мокса.

Сибилла нажала на кнопку вопроизведения и встала перед магнитофоном, как перед алтарем. Сначала раздалось какое-то потрескивание, затем звук выровнялся и голос на кассете принял очертания.

– Случится конец Дженетрикса, – произнес низкий и странный голос, – настанет разрушение миров. Нечто стоит между Дженетриксом и его близнецом. Темный уничтожит этот барьер, и миры столкнутся друг с другом, и настанет конец всему.

Тело Слоан свело от напряжения.

Она подумала о той нити света, которая соединяла Дженетрикс и Землю на дне реки Чикаго.

Этот мир и его двойника. Игла.

Низкий голос продолжал:

– Темный будет сокрыт, но его местонахождение не будет тайной, останется жажда, утолить которую он будет не в силах. – Сибилла стояла перед магнитофоном и, не издавая ни одного звука, синхронно повторяла слова. – Их Равноценность станет надеждой Дженетрикса, Равноценность, омраченная магией, но овладевшая силой.

Слоан смотрела, как Сибилла постукивает пальцами по ноге, словно пророчество было песней, под которую она танцевала. Возможно, так оно и было. Возможно, из-под тех нитей света, которые видела Слоан под водой, струилась музыка, как если бы это были струны скрипки или гитары, и эта музыка приходила к Сибилле во время ее пророчеств.

– Равные дважды будут приветствовать друг друга как в первый раз, и судьба мира окажется в их руках.

Мокс уставился на свои руки, которые он стиснул между коленями так, что у него побелели костяшки пальцев.

Прозвучала последняя строчка пророчества, но так тихо, что Слоан едва расслышала ее. Затем запись прекратилась.

– Твой глаз, – произнесла Слоан. – Порождение отравленной магии.

Сибилла все еще стояла за ее спиной, но она поймала себя на том, что обращается к Моксу, как будто они были одни в этой комнате.

Мокс кивнул. Казалось он пребывал в таком состоянии, что готов вот-вот развалиться на части в любую секунду.

– На протяжении десяти лет Нерон был моим учителем, – произнес он; его губа слегка подрагивала. – Он предал меня. – Он не мигая смотрел на Слоан, в полумраке дефект на радужной оболочке его глаза был незаметен. – Он убил армию, которая была предназначена для Избранного, первую Армию Мерцающих. Во всем он обвинил меня. Он обернул пророчество против меня.

Слова вырвались откуда-то из глубины его горла; по спине Слоан пробежал холодок.

Она вспомнила его длинные пальцы, продевающие тугую нить сквозь кожу оторванной руки женщины-солдата, и как он отчаянно звал Зиву возле убежища на улице. Если его преданные солдаты были армией Избранного, тогда естественно, что он знал их до того, как они погибли, и верил, что они встанут рядом с ним в борьбе против зла, которое он не мог понять и принять.

Нерон. Человек с неутолимой жаждой.

Они встретятся с ним на поле битвы на Дженетриксе, и судьба мира – миров – окажется в их руках.

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ

«Магия Жестокости»

Эрики Перес

В свой книге «Проявление невозможных желаний: новая теория магии» Артур Солоуэлл делает смелое заявление о том, что «желания не могут возникнуть под угрозой или вследствие манипуляции». В целом я согласна, что простые угрозы и надежные магические результаты несовместимы, но наивно было бы предполагать, что никто и никогда не использовал принуждение для решения магических задач. Возможно, мистеру Солоуэллу повезло вырасти в обществе, состоящем из взрослых, придерживающихся высоких моральных убеждений, которые никогда не оказывали на своих детей никакого давления; мне повезло меньше. Я видела, как моих сверстников и друзей воспитывали жестокие родители и, следовательно, как они своим поведением влияли на формирование детских желаний.

Вариантов развития событий множество. Например, строгое религиозное воспитание захлопывало открытое сознание ребенка, и впоследствии он мог выполнять только основные практические задачи и оказывался неспособным на что-то большее. Или вследствие полного пренебрежения со стороны родителя у ребенка формировалось полное пренебрежение к личным границам других людей, что в итоге подталкивало его к манипуляциям с целью вовлечения их в свои магические практики, далекие от этики и морали. Если родители учили своих детей стремлению добиться успеха на самом высоком уровне, невзирая ни на что, то в дальнейшем это отвращало их от творчества и воображения, которые они могли бы использовать в своей магической работе. Эмоциональное насилие, перенесенное в детстве, искажало магические действия человека, его магия становилась более жестокой, менее искусной. Один из моих самых талантливых друзей стал жертвой воспитания, полностью утратил способность к магии и теперь живет в Сент-Луисе, городе Небесного Покрова.

Желание – это не прихоть, как справедливо отмечает Солоуэлл. Но желание это подвижная, лабильная переменная. И мы должны учитывать очень важную составляющую формирования желания – власть. Кто имеет власть над данной личностью? Ведет ли он себя по отношению к тому, над кем у него есть власть, как друг или любящий член семьи или как властный и деспотичный родитель? Как человек реагирует на манипуляцию, пытается ли он подстроиться, чтобы угодить другому или чтобы избежать наказания и боли? Росли и воспитывались ли они изолированно от сверстников и внешнего мира? Мы должны научиться распознавать все эти знаки. Мы не должны делать вид, что этой проблемы не существует. От этого зависит будущее наших детей.

После всего услышанного говорить было особенно не о чем, поэтому Сибилла пригласила Слоан и Мокса остаться на ужин. Видимо, чтобы заполнить молчание. А Слоан согласилась, потому что не понимала, чем еще заняться. Так что они все оказались в маленьком домике словно в ловушке, вращаясь вокруг друг друга в полнейшей тишине. Сибилла хлопотала у плиты, фаршируя сырого цыпленка лимонами, а Слоан стояла на коленях на бежевом ковре возле кассетного магнитофона и просматривала журналы. В них были фотографии стран, о которых она никогда не слышала. После разделения вселенных появились новые названия, границы и истории неизвестной ей географии. Рассматривая фото крестьян из Румынии и далекой Сибири, она заметила, что на их трудовых и грубых руках тоже есть сифоны. В статье было написано, что в сельской местности к сифонам относятся до сих пор странно, но молодежь уже не мыслит себя без этих аппаратов.