Крячко прошел в сени, пошарил по полкам и действительно обнаружил там фонарь. Щелкнул кнопкой, слабый луч осветил дорожку, ведущую к крыльцу. Он сбежал с крыльца и стал медленно продвигаться в северном направлении, держась ближе к стенам. Обошел дом со всех сторон, но ничего подозрительного не заметил и вернулся к Гурову.

Тот продолжал осмотр дома. В большой комнате, которая служила хозяевам и гостиной и кухней одновременно, было довольно уютно. Два небольших диванчика современного дизайна расположились у противоположных стен. В дальнем углу красовалась печка-голландка, искусно сложенная из огнеупорного кирпича. Справа от печки стоял старомодный, но отреставрированный комод. На нем пристроились статуэтки индийских слонов, не из современных, а из бабушкиных запасов. Из цельного мрамора белого цвета, расставленные в ряд, от самого большого до самого маленького. Чуть дальше – этажерка с книгами. Книги выглядели пыльными, давно не тронутыми, а вот о слониках кто-то явно позаботился. Они буквально блестели даже от тусклого света лампы, так их натерли. На стенах над диванами висели картины. Ничего особенного, привычные пейзажи, написанные хоть и маслом, но не на холсте, а на простой бумаге.

Центральное место занимал обеденный стол, возле которого лежало тело. Два стула, один из которых опрокинут, совсем недавно были придвинуты к столу. На столе две свечи в подсвечниках, которые так и не успели зажечь. А прибор один. Возле него кастрюля, прикрытая крышкой, и миска с салатом. И никакого спиртного. Если здесь и затевался романтический ужин, на сервировке стола это не отразилось. Глядя на стол, создавалось впечатление, что хозяин накрыл стандартный холостяцкий ужин. Только свечи в эту картину никак не вписывались.

Гуров осмотрел тело. Первый удар пришелся в область виска. Его нанесли внезапно и с такой силой, что височная кость вдавилась в череп сантиметров на пять, а затем брызгами разлетелась по комнате. Лев надеялся, что Захарченко умер мгновенно, потому что остальные раны выглядели ужасающе. Лицо нападавший не тронул, наверное, помешали открытые глаза. Скорее всего, после первого удара Захарченко упал на пол, опрокинув стул. Нападавший должен был опуститься на колени, чтобы нанести остальные удары. Их было не меньше десяти, все в область черепа. К тому моменту, как у нападавшего иссяк запал, череп Захарченко превратился в одно сплошное месиво из волос, костей и мозговой жидкости.

Тот, кто это сделал, должен был основательно запачкаться. Брызги крови, частицы костей и мозга разлетелись по всей комнате. Они попали на беленые стены, на резную этажерку, на стоящий в двух метрах комод. Даже на потолке были брызги. При этом ни руки, ни ноги, ни туловище не пострадали. Будь Захарченко жив, он бы отбивался, а если бы не было сил отбиваться, то попытался бы отползти или, на худой конец, прикрыться руками. Ничего подобного не произошло. Поза трупа говорила о том, что смерть наступила мгновенно.

– Долго ты его разглядывать будешь? – появляясь в дверях, спросил Крячко. – Все равно ничего нового не углядишь. Надо экспертов вызывать, им есть где развернуться.

– Вызывай, – не поворачивая головы, ответил Гуров. – И скажи, чтобы поторопились.

– Знаю. Мне самому неохота здесь на всю ночь застрять, – проворчал Стас.

Гуров поднялся. Обошел комнату по периметру, оглядывая каждый сантиметр пола. По его разумению, на полу и на тканевых дорожках должны были остаться следы нападавшего. Не стал бы он разуваться, прежде чем приступить к грязному делу. А следы отсутствовали, и это напрягало. Осмотрев комнату, Лев прошел в закуток, где хозяин хранил посуду. Там же стоял холодильник, и он заглянул в него. На верхней полке лежала начатая палка колбасы, кусок сыра в вакуумной упаковке, тоже начатый. На второй полке в кастрюле мариновалось мясо. В корзинке для фруктов лежали яблоки и виноград. В дверце – след от бутылки, судя по цвету, здесь стояла початая бутылка красного вина. Возможно, хозяин открыл ее заранее, а затем убрал в холодильник, чтобы вино оставалось холодным.

Гуров заглянул в мусорное ведро. Остатков пищи там не было, как и пустой бутылки. «Любопытно, – подумал он. – След есть, а бутылки нет. Мог ее забрать убийца? Как знать». Осмотрев посуду, заметил, что на полке стоят два совершенно новеньких фужера. На них еще сохранились водяные потеки. Кто-то не поленился вымыть их. Сам ли хозяин? Этот вопрос тоже остался без ответа. К тому времени Крячко закончил разговор и сообщил, что группа экспертов выехала вместе с труповозкой.

– Через час обещали быть на месте, – отчитался он. – Как успехи, Пинкертон?

– Кто-то заметал следы, – рассеянно глядя по сторонам, сообщил Гуров.

– Разумеется, заметал. Все преступники делают это, – съязвил Стас.

– Все, да не все. Подумай сам: глухая деревня, одинокий мужчина. Чего проще изобразить грабеж? Разнести все в доме, вытащить вещи из ящиков, разбросать их по комнате. Классический сценарий. Алкаши или наркоши залезли в дом, надеясь разжиться деньгами у московского гостя, но тот был не промах и оказал сопротивление. И тогда они его гантелькой по темечку, а сами деру. Но нет, здесь совсем другая картина.

– Вижу, у тебя уже есть своя версия? – предположил Крячко.

– Не совсем, – признался Лев, – но кое-что в этой комнате меня смущает. Тот, кто здесь побывал, явно попал «не в кон». Захарченко ждал даму, это несомненно. Свечи, фрукты в холодильнике, мясо в маринаде. Не удивлюсь, если во дворе приготовлен мангал под шашлыки.

– Есть такое дело, – подтвердил Стас. – Пока двор осматривал, видел.

– Вот и я о том же. В дверце холодильника след от бутылки с вином, а самой бутылки нигде не видно. И бокалы кто-то вымыл.

– Ничего удивительного. Бутылку унес убийца, ведь на ней могли остаться его отпечатки пальцев. На бокалах, кстати, тоже. Он просто избавился от улик.

– И пол, уходя, вымыл?

– А пол-то при чем? – не понял Стас.

– Следов этого таинственного гостя-убийцы в комнате нет. Что это значит?

– Что его обувь оказалась чище, чем тебе бы хотелось.

– Нет, Стас, это значит, что убийца вошел в дом босым. Кого мог впустить в свой дом Захарченко? – задал вопрос Гуров и сам на него ответил: – Того, кого он не опасался или делал вид, что не опасается. Он предложил ему снять обувь, провел в комнату. На столе стояли бокалы. Гость предложил выпить, и хозяин не смог отказать. Они выпили, завели разговор. Гость выждал момент и нанес хозяину сокрушительный удар. Такой удар, от которого тот упал замертво. Но убийца не остановился. Он опустился на колени и продолжал бить жертву раз за разом, пока не выдохся. Это могло произойти только в том случае, если их разговор разозлил гостя. По-настоящему разозлил, привел в бешенство. Вот как все было.

– И кем же, по твоей теории, мог быть гость? – спросил Крячко.

– Это мы и должны выяснить, – подытожил Гуров.

Крячко вздохнул и направился в тот угол, где совсем недавно Лев осматривал содержимое холодильника. Не дойдя до места, он вдруг застыл как вкопанный. Гуров проследил за его взглядом. Под этажеркой лежал складной нож, не декоративный, каких полно в сувенирных отделах гипермаркетов, а с нарезной ручкой, ручной работы. Такие мастерят умельцы на зоне. Ручка из цветного оргстекла, а в ней утопает лезвие из закаленной стали.