– На самом деле?

– Да, – ответил Нэш, жуя кусочек мяса. – Среди прочего.

Криста наклонила голову, словно оценивая правдивость Нэша. Какие слова он говорит! Неужели это тот же толстокожий ковбой, которого она знала? Она готова была поклясться, что он просто дразнит ее своими шуточками.

– Ого! Среди прочих вещей? Каких, например? – спросила она.

– У тебя великолепная фигура, Кудрявая.

– Спасибо, – сказала она, недовольно фыркнув. – Именно это нам, современным женщинам, особенно нравится слышать. Только тело и никаких мозгов. Нам приходится через постель пробиваться на вершину. – Она посмотрела на Нэша, прищурившись. – Если ты пытаешься развеселить меня, то тебе это не удается.

– Вкусная еда должна была приподнять тебе настроение, – заметил Нэш. – Я же просто стараюсь поддержать разговор за столом.

Криста опустила голову. Она слишком ранима, чувствует себя слишком уязвимой рядом с этим мужчиной и слишком хорошо его знает. Она становится предметом его насмешек только потому, что он ее не любит. Насколько ей было известно, нет закона против такого утонченного садизма. И все-таки это не мешало Кристе желать, чтобы Нэш полюбил ее так же, как она его.

– Знаю, это не мое дело, – произнес Нэш несколько минут спустя. – Но мне очень любопытно, почему Хейвуд называл тебя Мари Криста.

– Потому что это мое имя. Я отбросила имя Мари и осталась просто Кристой. Наверняка ты понимаешь, почему я не хотела иметь ничего общего с этим подонком.

Мари Криста… Это имя звенело в ушах Нэша словно далекий колокольчик. Где-то в суматохе недавних событий это имя вызывало в нем слабые воспоминания. Нэшу хотелось установить связь…

И вдруг взгляд Нэша снова упал на эту копну белокурых непослушных волос, обрамлявших красивое, усталое лицо. Еще одно недавнее воспоминание блеснуло перед его глазами и перенесло его в прошлое, вызвав к жизни ушедший, но не совсем забытый образ.

Нэш отчетливо вспомнил Кристу, лежащую лицом вниз на земле, брошенную в кювет со стоячей водой. Эта картина напомнила ему еще один случай…

Смутные воспоминания завертелись в его голове как будто калейдоскоп, и вдруг он снова очутился в прошлом – смотрящим на арену во время одного из бесчисленных уроков верховой езды, которой они с Хэлом обучали команды по родео в колледжах.

Он вспомнил симпатичную маленькую девочку с копной белокурых волос, из-за которых мальчишки нещадно дразнили ее. А она ведь соревновалась в верховой езде и кидании лассо с самыми способными из них. Некоторые молодые люди только на голову не вставали, лишь бы привлечь к себе ее внимание. Но она оставалась очень замкнутой. Казалось, она была очень одинокой, поэтому Нэш относился к ней с особым трепетом, ласково называя ее… Маленькая Сиротка Энни…

– Мари Криста, – едва выдохнул Нэш, не веря своим глазам.

– Не называй меня так… – нахмурилась Криста, заметив выражение изумления на лице Нэша. – И почему ты так уставился на меня? В моих волосах снова копошатся клещи?

Теперь он понимает, почему Берни клялся, что Криста умеет носиться вокруг бочек верхом на огромной скорости. И чоктоу Джим тоже говорил, что ей превосходно удается управляться с лошадьми. Теперь понятно, откуда она знает выражение «песок с арены родео стал таким же знакомым, как зубная паста». Еще тогда она научилась обращаться с жеребятами. Так она была той самой маленькой наездницей, которую отец высаживал возле колледжа, даже не обняв на прощание, а потом забирал так же «ласково»?

Но почему Криста не хотела, чтобы Нэш вспомнил, как много лет назад они уже встречались?

– Маленькая Сиротка Энни… – прошептал Нэш в шоке. – Почему ты не сказала мне?

Криста покраснела. Проклятие, он все-таки вспомнил! А она так долго мучилась, лишь бы не дать ему повод к этому.

Криста взволнованно встала из-за стола и быстро пошла в спальню, надеясь, что Нэш поймет намек и уйдет домой. Не тут-то было.

– Криста… – Нэш ухватился за дверь, которую она попыталась захлопнуть перед самым его носом. – Какого черта происходит с тобой? И не говори мне ерунды, не уверяй, что это из-за тяжелого дня. Это не имеет ничего общего с тем. Я задаю тебе простой вопрос и хочу получить на него простой ответ.

– Это не так просто, – повернулась к Нэшу Криста, изо всех сил сдерживая слезы.

– Прекрасно, тогда дай мне сложный ответ.

– Нет.

– Что ты хочешь сказать этим нет? – спросил Нэш, окончательно сбитый с толку.

– Это значит, что у меня нет желания отвечать на этот вопрос, – упрямо произнесла Криста.

Он снова потянулся к ней, но Криста поспешно отступила назад. Она испытывала настоящее смятение. Когда она находилась рядом с Нэшем, то не доверяла самой себе. Она могла рассказать ему правду, но разве Нэш захочет ее слышать?

Нэш смотрел, как слезы стекают по щекам Кристы и капают на мятую футболку. Сто тысяч чертей! Она так восхитительно стойко прошла через все испытания, уготованные ей Хейвудом и его приятелями-бандитами. А теперь она стояла и плакала только потому, что он задал ей такой простой вопрос.

Женщины – разве можно их понять? Они действительно сведут мужчину с ума, если он позволит им это…

Нэш знал только одно, что можно сделать в такую минуту. Он раскрыл свои объятия.

– Иди сюда, Кудрявая. Прежде ты уже плакала на моем плече. Это оказалось не так уж плохо, правда ведь?

– Это и тогда было плохо, а сейчас в сто раз хуже!

– Почему?! Только из-за того, что я наконец провел аналогию между тобой и тем кудрявым ребенком, которого много лет назад поднимал с земли бесчисленное количество раз во время занятий в школе родео?

Нэш явно сказал что-то не то. Криста отпрянула от него так, словно он ее ударил. Новый поток слез хлынул из ее глаз.

– Для тебя это был просто безликий ребенок, один из сотен, – всхлипывала она. – Но для меня это осталось одним из немногих дорогих воспоминаний детства, проведенного с отцом, у которого никогда не находилось для меня времени. Он только постоянно упрекал меня.

– Эта школа стала для тебя дорогим воспоминанием? – озадаченно нахмурился Нэш.

– Нет, это ты, будь ты проклят! – закричала Криста. – Я влюбилась в того молодого ковбоя. Он стал моей первой и самой нежной любовью. А ты просто все взял и испортил, потому что для тебя это ничего не значило, а для меня – все! До сегодняшнего дня я могла хотя бы мечтать, что много лет назад мы испытывали особое влечение друг к другу. По крайней мере у меня это было!

Нэш всегда уверял, что женские слезы не производят на него никакого впечатления, но слезы Кристы – это совсем другое дело. Когда она плакала, его сердце обливалось кровью. Но с другой стороны, его задевало все, что бы она ни делала, хотя часто он отказывался признать это. Услышав ее слова, он почувствовал себя самым бесчувственным болваном в мире.