Почему же все это время откладывалась поездка князей в Орду для решения вопроса о престолонаследии? Возможно, по нескольким причинам.

Во-первых, не спешил это делать сам Василий, Ведь он уже имел власть, а в Орде — мог ее лишиться. Во-вторых, за его спиной был Витовт, со всей мощью своего войска, умелыми отношениями с Ордой и крепким положением. Пока это было так, не стоило и торопиться. В третьих, помешали несколько эпидемий (моровых поветрий), которые охватили русские земли в эти годы.

Терпение Юрия Дмитриевича, однако, было не беспредельным. Зимой 1430 года он, видимо, проявил некоторую активность по данному вопросу, потому что летописи отметили очередную военную вылазку против него со стороны Василия II. Но поразительно, что младший брат Юрия — Константин — которого Василий послал воевать, так и не сразился с ним. Казалось, что родственники не особенно хотели поднимать руку на того, кого внутренне считали реальным наследником.

И этот «спектакль» мог бы продолжаться долго, если бы, как мы уже говорили, в июле 1431 года не скончался митрополит Фотий. Это он вместе с Софьей Витовтовной фактически правил Москвой. Юный Василий остался лишь со своей матерью да еще с кругом бояр, пусть даже и влиятельных. Маловато было для сильного правителя. Наступало время решительных перемен.

* * *

Многократно в исторической литературе (особенно — в беллетристике) князя Юрия Дмитриевича обвиняли и обвиняют в том, что, дескать, он развязал междоусобную (феодальную) войну между братьями и родственниками. Таким образом, пытаются свалить всё с больной головы на здоровую.

Историческая реальность и все факты говорят совершенно о противоположном. А именно — о том, что Юрий как раз и не воевал со своим племянником. Он только и делал, что пытался доказать всему миру, включая ордынского хана, свои права на великокняжеский престол. Но делал он это почти всегда абсолютно мирными способами.

Юрий не воевал со своим племянником Василием Васильевичем всерьез по нескольким причинам.

1. Он был уверен в своей правоте (летописной и юридической), а потому не было необходимости применять силу.

2. Он выполнял завещание отца, духовную грамоту Дмитрия Донского, где было сказано — брат за брата, как и их сыновья.

3. Он обещал это своему брату — Василию, в договорных с ним грамотах.

4. Он ожидал возможного арбитража — мирного и справедливого решения ордынского хана-царя по этому вопросу; для этого у него было достаточно доказательств в виде документов, которые он затем в Орду и повез.

5. Известен факт, что позднее женой Василия II стала внучка князя Владимира Андреевича Храброго. Этому браку очень помогли заинтересованные в приближении к престолу бояре Кошкины. Ведь кроме этого супруга была племянницей одного из них — боярина И. Ф. Кошкина. Получалось интересное родственное сплетение. Да к тому же еще и политическое. И. Ф. Кошкин был основательным противником Орды. И князь Юрий особой любовью к ней не отличался. Вспомним и еще один факт: князь Владимир Андреевич Храбрый был для Юрия «равным братом» по договору, который был заключен между ними еще при жизни и по наказу отца — князя Дмитрия Донского. Внучка «равного брата» была, таким образом, и «равной» внучкой Юрия Дмитриевича. Каково воевать с теми, кто тебе дорог!

Отсутствие подлинника (списка) документа в виде докончания Юрия и Василия Темного о признании Василием великого княжения Юрия (которое состоялось позднее) вновь говорит о тщательности уничтожения документов потомками Василия. Нигде и никогда, ни единого раза не должно было быть упомянуто, что Юрий Дмитриевич хотя бы раз назывался в письменных источниках князем великим — там, где могла бы стоять подпись потомков Василия Дмитриевича. В некоторых «докончаниях» — договорных грамотах — осталось упоминание о великом княжении Юрия, но только нельзя найти документов, где бы это признал другой великий князь — Василий II.

Из «Слова Даниила Заточника»: «Господине мой! Ведь не море топит корабли, но ветры; не огонь раскаляет железо, но поддувание мехами; так и князь не сам впадает в ошибку, но советники его вводят. С хорошим советником совещаясь, князь высокого стола добудет, а с дурным советником и меньшего лишен будет».

* * *

Наконец, пришло время, настал черед определить, кто будет великим князем с помощью главного «арбитра» — хана Орды. Это был самый решающий раунд междоусобной борьбы дяди и племянника. Упорство князя Юрия привело к тому, что Василий Васильевич согласился ехать на восток. Начало этих событий историк А. А. Зимин описывает так: «Осенью 1431 г. наступило время для нового раунда борьбы за великое княжение на Руси. Судьба его должна была решиться в Орде при дворе Улу-Мухаммеда. В Успеньев день (15 августа) в Орду выехал Василий II. Вслед за ним в Воздвиженьев день (14 сентября) туда поспешил и князь Юрий, возвратив Василию II договор от 11 марта 1428 г. со “складною вместе”. Князья отправились в Орду “со многими дары”». Известный нам уже Севернорусский летописный свод 1472 года приводит весьма примечательные в связи с этим сведения: «В год 6939 (1431)… Предзнаменование было на небе: столбы огненные. Тогда же засуха большая была, земля и болота горели, мгла же стояла шесть недель, так что и солнца не видно, и рыба в воде дохла. В тот же год Фотий-митрополит скончался. Князь великий в Орду пошел, и князь Юрий за ним пошел, и дал царь Магомет великое княжение Василию Васильевичу».

* * *

Странной кажется с самого начала эта поездка в Орду за великим княжением. Мы можем видеть различные сведения в летописях, которые рассказывают о том, как князь Василий встречается с тем-то и тем-то из Орды, а князь Юрий — с таким-то и таким-то. Первому оказывают большие почести, а второму — достается «безчестье и истома велика». При этом один из Псковских летописцев вообще называет и Василия, и Юрия «великими князьями», тем самым подтверждая их равное положение, не выделяя ни одного из них — даже после решения хана-царя.

Забегая вперед, отметим, что права обоих князей, претендовавших на Московский престол, объяснялись летописями по-разному. В этом много поусердствовал боярин Василия — И. Д. Всеволожский. Влиятельный и умный человек, отличный дипломат, он быстро повернул дело в пользу своего патрона. Отличия в подходе к решению проблемы очень хорошо иллюстрирует одна из летописных фраз, где утверждалось, что Юрий Дмитриевич намеревается стать великим князем «по мертвой грамоте отца своего, а не по… жалованью водного царя» (выделено мной. — К. К.-С). Вот он — ключ к пониманию ситуации! Главной проблемой становилась духовная грамота самого Дмитрия Донского. Основной аргумент князя Юрия мог превратиться (и превратился!) в его главную беду и оборачивался против него же самого. Грамота рассматривалась как «мертвая»! То есть недействительная или устаревшая. А хан мог воспользоваться своей свободой в принятии решения — как вольный царь. Мертвая грамота против вольного хана! Каков в таком случае мог быть выбор Улу-Мухаммеда? Нетрудно догадаться.