– Дмитрий, приготовься, по моему сигналу нужно будет максимально резко остановиться и сразу же выключить электронику твоей малышки. Попробуем удивить врага!

Вот она самая яркая отличительная черта профессиональных военных – при получении приказа не возникло вопросов и споров, и несмотря на явное непонимание моей задумки, пилот лишь коротко кивнул. Я положил на колени сканер Изыскателя и приготовил геологический анализатор. Тем временем вражеский десантно-штурмовой антиграв завершил разворот, зашёл к нам сзади и быстро догонял. Три секунды, две, одна…

– Давай!!!

От экстренного торможения наш «звездолёт» занесло и закрутило. Хорошо, что я был готов к такому, иначе не удержал бы в руках сканирующую технику. Едва погасла приборная панель, я активировал стержень. Раздался щелчок, и… находившийся прямо над нашей головой вражеский боевой антиграв потерял управление, вошёл в неконтролируемое вращение и на огромной скорости врезался в землю метрах в ста пятидесяти от нас!!!

Ух… Я вытер испарину. Едва-едва успели – противник уже готов был испепелить нас из лазерных пушек, но все орудия отключились вместе с двигателями и системой управления. Всё получилось! И сразу три новых уровня!

– Имран, проверь упавший антиграв. Если будет кто живой, добей без всякой жалости – это явный враг! Точнее, сперва облутай и забери всё ценное, а потом добей.

Гладиатор хищно оскалился, взял в правую руку свой страшный серп и в два мгновенных перемещения оказался рядом с упавшим аппаратом.

Мы засели в какой-то высокой башне – не то диспетчерской расположенного неподалёку аэродрома Тёмной Фракции, не то вышке синоптиков, не знаю. Перемещение сюда стало вынужденным – после экстренного торможения и выключения «звездолёт» так и не удалось потом завести. Дмитрий Желтов долго ковырялся в машине, но вынужден был признать, что поломка серьёзная и исправить её в полевых условиях невозможно. Пилот сам выдрал из своей любимицы всю электронику и пучки проводов, а напоследок для надёжности ещё и прострелил все «блины» антиграва.

Случившееся поставило жирный крест на нашем рейде, но мы всё ещё были живы, а значит способны сражаться и приносить пользу фракции. И вот, сгибаясь под тяжестью взятых со сбитой летающей машины трофеев, мы дотащились до этой башни и проникли внутрь. Если тут кто и был ранее из противников, то успел покинуть вышку перед нашим появлением.

Главной достопримечательностью этой башни, что во-многом предопределило наш выбор именно этого укрытия, был целый лес высоченных антенн – отсюда явно шло управление или ретрансляция сигнала, а потому мы надеялись лишить врага связи. Более того, Желтов обещал, что сможет отсюда наладить связь с нашей фракцией.

– Нужно забаррикадировать дверь! – предложил Имран и сам показал пример, подтаскивая к металлическим дверям находившиеся в башне тяжёлые ящики с каким-то оборудованием.

Мы все вчетвером перетащили эти ящики, а также всю найденную мебель, и заложили дверь. Теперь проникнуть снаружи в башню стало не так-то просто, а окна располагались на весьма большой высоте.

Во! Даже игровые алгоритмы посчитали, что нагрузки при перетаскивании трофеев и закладывании двери были весьма серьёзными, раз уж наградили моего Комара ростом показателя Сила. И вот, более-менее обеспечив себе безопасность, мы поднялись на верхний этаж. Пока мои друзья разбирались со всей находящейся тут техникой и распределяли трофейное оружие, я осматривал вражескую территорию.

Больше всего меня заинтересовал завод в паре километров восточнее нашей башни. Большой такой завод, с огромными газгольдерами и высоченными ректификационными колоннами – судя по всему, нефтеперерабатывающий или нефтехимический. С другого окна открывался вид на военный аэропорт Тёмной Фракции, правда летательных аппаратов на нём в данный момент не было. И наконец на севере километрах в трёх от нас можно было разглядеть массивную приземистую крепость на холме – видимо, главный форт этой ноды.

– Комар, связь готова, – отчитался Дмитрий Желтов. – Подсоединяй внешнюю антенну, вот штекер, и выставляй в настройках рации двадцать пятый канал – это общий по фракции для передачи экстренных сообщений.

Я поблагодарил пилота и проделал все нужные манипуляции с рацией.

– Внимание! Говорит Комар, номер четырнадцать-семьдесят! Мы заняли удобную позицию на территории Тёмной Фракции и можем отсюда корректировать огонь дальнобойной тяжёлой артиллерии. Возможные цели для уничтожения: главный форт ноды «Золотая Равнина», военный аэродром Тёмной Фракции и нефтехимический завод.

Ответом мне долго служил лишь треск помех, но потом чей-то незнакомый голос произнёс:

– Ты с ума сошёл, Комар…

Но его тут же перебил знакомый голос руководителя фракции:

– Отставить пустые разговоры! Говорит Радугин. Комар, переключайся на восемнадцатый канал и корректируй работу батареи 152-мм гаубиц с «Жёлтых Гор». Приоритетная цель: вражеский форт! На завод и аэродром не распыляйтесь, они сами перестанут функционировать при уничтожении базы! Если и не уничтожите крепость полностью, то хотя бы попытайтесь скинуть уровень ноды с третьего до первого – это уменьшит максимальную численность врага в игре на пятьсот двадцать два человека, что сразу ослабит их натиск. Удачи!

Первые тяжёлые разрывы легли весьма кучно, но метрах в двухстах от вражеской крепости. Я сообщил артиллеристам о промахе и скорректировал координаты. Взлетевшие через минуту на воздух груды камней и обломки башен показали, что на этот раз снаряды легли точно.

Батарея сделала ещё пару удачных залпов, однако особых разрушений у массивной прочной крепости я что-то не заметил. И тогда, несмотря на приказ Радугина, я приказал одному из орудий перенести огонь на нефтеперерабатывающий завод. Ух, как же красиво рвануло! Фонтан пламени взлетел на сотни метров, один из газгольдеров вообще сорвался и подобно ракете улетел куда-то вдаль за горизонт, оставляя в небе огненный след. Следующие попадания превратили завод в пылающий ад.