Игорь внимательно слушал. Уточнял, переспрашивал. Многого из того, что упоминал Кирилл, не знал – уровень образования его и воспитанника Бункера заметно разнился – но был по-настоящему увлечен наукой. О Борисе, виденном в детстве, вспоминал, как о божестве. И Кириллу, которому скоро предстояло снова увидеться с кумиром, от души завидовал.

В самом разгаре беседы Игорь неожиданно прыснул. Кирилл удивился:

– Я что-то смешное сказал?

– Нет. – Игорь улыбнулся еще шире. – Ты просто… очень забавно говоришь. О таких серьезных вещах рассказываешь – я половины не понимаю – и материшься, как сапожник! У нас даже Андрей Юрьич, когда не в духе, так не загибает. Вот и смешно.

Кирилл повторил про себя только что произнесенную фразу и покраснел.

– Извини.

Оставив Олесю в гарнизоне, Рэд с Джеком стесняться в выражениях перестали. Поначалу Кирилла это забавляло – не думал, что на основе десятка слов можно выстроить такое лексическое многообразие – а сейчас, оказывается, сам заговорил не лучше. Причем, что интересно: в общении с девушками или, например, с Борисом нецензурные слова не проскакивали и даже не пытались! А стоило оказаться в обществе парня своего возраста, как свежеобретенная лексика полилась полноводной рекой.

– Ребята так говорят – ну, и я за ними… Ты меня одергивай, ладно?

– Да мне-то что. – Игорь улыбался. – Говори как хочешь. Просто смешно стало.

Настойчивая Настя, сумевшая-таки выпытать у бойцов, что произошло, и распахнувшая глаза от ужаса – хотя Кирилл, рассказывая, постарался максимально смягчить краски – немедленно по возвращении потащила их в больницу.

– Обед вам сюда принесут. Галина Федоровна, не выпускайте их, пожалуйста!

– От меня не сбегут, – уперев руки в широкие бока, пообещала Галина Федоровна.

Кирилл, глядя на представительную докторшу, подумал, что сбежать отсюда и впрямь будет посложнее, чем из набитого солдатами гарнизона.

На лице Галины Федоровны грозно хмурились черные брови. Уложенные в высокую башню волосы у корней были седыми, а дальше – неожиданно рыжими. Двойной подбородок опирался на необъятный бюст – медицинский халат едва на нем сходился – а ниже тело Галины Федоровны напоминало сложенные в стопку спасательные круги. Голос у докторши оказался под стать внешности – густой и басовитый.

– А ну, марш в смотровую!

Герои дня по одному были пропущены через смотровую. Их скрупулезно обследовали.

Взвесили – Кирилл открыл от изумления рот, увидев, что стрелка весов, в Бункере едва дотягивавшая до шестидесяти, уверенно перевалила за семьдесят – заглянули в глаза и горла, простучали локти с коленями и прослушали грудные клетки. Джеку обработали рану. Рэд с Кириллом к тому времени лежали в кроватях.

– Значит, слушайте внимательно, – непререкаемым тоном заявила Галина Федоровна, убедившись, что Джек тоже улегся и всем своим видом изображает смирение. – Лечение вам назначаю такое… – Она помедлила и рявкнула: – Кушать и спать! Понятно?

В первый момент бойцы от неожиданности обалдели. Потом Джек расплылся в широкой улыбке.

– От это я понимаю, больница, – восхитился он. – Всю жизнь бы так лечился! – Приподнявшись на локте, заговорщически подмигнул Галине Федоровне. – А можно, коль пошла такая пьянка, еще самогона и девочек? Чтобы уж до полного выздоровления?

Галина Федоровна свела внушительные брови.

– Клизму можно, – пригрозила она. – Тебе – первому! Чтоб ерунду не болтал… Курите?

– Не-ет! – Джек даже руками замахал от удивления. – Что вы, доктор? Это ж вредно.

– Врешь, – уверенно отмела Галина Федоровна. – Лиза! Проверь их одежду, сигареты – мне на стол. Сейчас обед принесут, потом дашь молока с медом, чтобы лучше спалось… И все! На бочок – и баиньки. Понятно? – Она обвела глазами пациентов.

Даже у Джека не нашлось, что ответить.

– Ну вот, другое дело. Отдыхайте, – милостиво разрешила Галина Федоровна.

И, покачивая спасательными кругами, выплыла за дверь. Лиза немедленно – следом. Кирилл ей и слова сказать не успел.

– Крутая тетка! – откидываясь на подушку, восхитился Джек. – «На бочок – и баиньки»… Зашибись – лечение. У нас режим: поели – лежим! – И расхохотался.

– А че, пацаны, – отсмеявшись, решил Рэд. – Когда еще так свезет? Этак в натуре дохлого вылечить можно. – С наслаждением потянувшись, он заложил за голову руки.

Никто из пациентов не видел, как Галина Федоровна всхлипывала в соседней палате. Там отлеживался после приступа Андрей Юрьевич. С «Галчиком» они дружили еще с молодости.

– Ты бы видел этих мальчиков, Андрюша… И ожоги, и пулевые, и осколочные – хоть в медицинский справочник. Что ж им вынести-то пришлось? Среди какой дряни вырасти? А главное, понимаешь, – им как так и надо это все! Ну, ожоги. Ну, ранение… Когда я взялась ладони зеленкой мазать – все в порезах, говорят, крючками рыболовными ободрали – смотрели, как на дурочку. На фиг, говорят, надо, медикаменты переводить? И сейчас, слышишь, как хохочут. – Из-за стены донесся дружный молодой смех. – А этот красавчик, у которого воронка на плече такая, что смотреть страшно – громче всех.

– Ну, зато не плачут. – Андрей Юрьевич погладил подругу по вздрагивающей руке. – Не то что некоторые медработники.

– Шутишь все… – Галина Федоровна высморкалась. – Скажи. А ты, и правда, веришь… что вакцину создадут?

Андрей ответил сразу, убежденно и не задумываясь:

– Я верю, что к этому нужно стремиться. Что нельзя опускать руки и жить последним днем! Ты посмотри, Галчик, что вокруг творится. Уроды совсем распоясались, ничего уже не боятся. Вспомни: ни мы в Омске, ни Борис у нас уж сколько лет не были. Пробовали – и, поджав хвост, назад бежали. Знать не знали, что Борис состав этот новый придумал, для плащей. Что таблетки сердечные довел до ума… Только эти сумасшедшие пацаны и сумели прорваться. И то, рассказывали, в каждом поселке уроды на них набрасывались, как с цепи сорвавшись. Такое… отчаяние обреченных наступает, понимаешь?

Галина Федоровна нахмурилась.

– Жить осталось недолго, уроды это чувствуют и стремятся насладиться хотя бы последними днями? Ты это хочешь сказать?

– Именно. Уродов уже не пугает возможная смерть, они играют ва-банк. Кто-то гибнет, а кто-то и джек-пот срывает. Получает еду, оружие, лекарства… И таких, желающих сорвать джек-пот, с каждым днем все больше. Страшно думать, как пацаны назад пробираться будут… Галчик, я поеду с ними.

Галина Федоровна в испуге отшатнулась.

– Андрей… Ты с ума сошел? Ты же едва от приступа оправился!

Но она знала друга достаточно давно, чтобы понимать: от решения тот не отступится.

* * *

Рэд, узнав, что Андрей Юрьевич собрался ехать с ними в Омск, упирался до последнего.