считай, мы о нем забыли. Ты будешь богата. Я тебя люблю. Правда люблю, не вру. Я знаю, я ужасно обошелся с той девушкой, и теперь мне с этим жить до конца моих дней… Неужели теперь всю жизнь мучиться? Я никогда-никогда не причиню тебе вреда.

Ха! Кажется, я это где-то уже слышала.

— Но почему ты повез меня знакомиться со своими родителями? — спрашиваю я. — Неужели думал, что я не узнаю о Лорин?

— Речь шла об одном-единственном вечере. Я надеялся, что этого удастся избежать, ну а после нам больше не придется с ними встречаться. Мне было нужно, чтобы ты приехала и подписала бумаги — в противном случае отец никогда бы не оставил меня в покое. Ну а потом мы могли бы куда-нибудь переехать. Просто взять и уехать — деньги-то у меня есть. Ты бы так никогда ни о чем и не узнала бы.

Я резко отодвигаю стул и встаю. Ножки издают резкий скрип по паркету, отчего Кайл вздрагивает.

— Не понимаю, что у тебя с головой. И не верю тебе. Думаю, ты догадывался, что я все узнаю. Просто рассчитывал, что я поддамся на твои уговоры. Ты играл со мной. Забавлялся. Ты псих.

— Это не так.

— Я хочу, чтобы ты дал мне развод.

Тишина. Кайл смотрит в пол. Наконец, он выдавливает из себя:

— Хорошо. Если ты этого так хочешь.

— А потом мы пойдем в полицию.

— Нив какую полицию я не пойду, Эрин.

— Пойдешь. Вместе со мной. И расскажешь, что сделал.

— Нет.

— Да! — кричу я.

Я не хотела повышать голос.

Просто не сдержалась. Оказывается, невероятно сложно сдерживать себя, когда перед тобой сидит такое… такое чудовище.

— Если ты и вправду чувствуешь раскаяние, — я говорю тихо, по возможности спокойно. — Если ты и вправду жалеешь о содеянном, тогда ты пойдешь со мной в полицию. Ну же! Покажи, что ты действительно тот, за кого я тебя принимала. Докажи это.

Я гляжу на него во все глаза.

Мечтаю увидеть хоть что-то, хотя бы тень сожаления.

Мне это нужно для того, чтобы простить. Нет, не его, себя — за то, что стала его игрушкой.

Он поднимает на меня взгляд, и я замечаю то, на что не обращала раньше внимания. Когда лицо Кайла не искажено маской страдания, его глаза ничего не выражают. Вообще ничего.

— Ни в какую полицию я не пойду, Эрин.

И ты тоже. Я знаю, тебе все выложил твой дружочек, Бен, но помогать он не станет. Сама понимаешь, ему не хочется кончить как Дэнни. Кстати, подумай о матери Дэнни. Думаешь, ей будет приятно узнать, на что был способен ее сынок? А каково будет его брату?

Я чувствую, как меня накрывает волна ярости. Какой же, Кайл, блядь, невозмутимо спокойный, когда это говорит.

Он готов к любому повороту событий. К тому, что я стану плясать под его дудку. К тому, что я заартачусь. Что бы ни случилось, он даже бровью не поведет.

Я хватаю вазочку со стола и швыряю в Кайла — просто чтобы вызывать у него хоть какие-нибудь эмоции.

Он пригибается. Вазочка ударяется об пол и разлетается на осколки.

— Скотина, — цежу я сквозь зубы. — Может, у тебя и есть компромат на Бена с Дэнни, но на меня у тебя ничего нет. И на моих родных — тоже.

— Эрин, для моей семьи это не проблема. Нет компромата, мы его организуем.

Ну вот.

Маска сорвана.

Передо мной вроде бы Кайл, мой Кайл, но при этом совершенно чужой, незнакомый мне человек.

Я кидаюсь на него, но он останавливает меня ударом в лицо.

Я падаю навзничь, ударяюсь головой о паркетный пол. Чувствую отголосок той боли, что ощутила, когда потеряла сознание у Бена на кухне.

— Эрин!

Кайл тут же оказывается подле меня.

— Черт подери, — взвывает он, — я не хотел!

Я смотрю в потолок, перед глазами все плывет.

Чувствую на себе его руки, его ладонь проскальзывает мне под затылок, нежно, аккуратно придерживает голову.

Я отталкиваю Кайла со всей силы.

Он отлетает, врезается в стол и прерывисто, с трудом дышит.

Я переворачиваюсь на живот, встаю на четвереньки и, покачиваясь, ощущая во рту привкус крови, цежу:

— Звоню в полицию.

Потом пытаюсь на четвереньках отползти, но Кайл резко дергает меня за ногу, бросает на спину и, придавив всем своим весом, шипит, брызгая слюной, прямо в лицо:

— Никуда ты, блядь, звонить не будешь.

Пару дней назад я лежала под ним, и мы занимались любовью. Мне хотелось быть с ним.

Меня посещает мысль, что, наверное, именно так он надругался над Лорин — юной, хрупкой, влюбленной. Едва ли мне под силу представить, что девочка чувствовала в тот момент.

Я вспоминаю о сестре, которую вот так же терзал насильник.

Со мной такие номера не пройдут.

Я плюю Кайлу в лицо.

Он хмурится и поднимает руку, чтобы вытереть глаз.

А большего мне и не надо. Я нашариваю осколок вазы, лежащий радом на полу, и со всей силы вонзаю его в спину Кайлу.

Он издает вопль и скатывается с меня.

— Ах ты сука…

Я с трудом поднимаюсь на ноги.

Взгляд упирается в бутылку вина.

Потом я скажу дознавателям, что, когда выбежала из квартиры, Кайл остался там и на тот момент был еще жив.

Бену оказывается достаточно одного взгляда, брошенного на меня. Он хватает ключи.

— Я везу тебя в больницу, — говорит он.

— Нет, — я качаю головой, — нам надо вернуться.

Hi Куда вернуться?

— Я заперла его в квартире.

Бен разворачивается и пристально смотрит на меня.

— Что ты натворила?

Это была самооборона, — говорю я. — А сделала я то, чего не смог Дэнни. Да и ты. Я дала ему отпор.

Бен гонит машину что есть мочи. По дороге мы молчим.

Перед уходом я заперла дверь на ключ. Оказавшись у входа в квартиру, мы обнаруживаем, что она открыта.

— Чёрт… — я издаю стон. — Я забыла, что у него есть ключ.

Квартира напоминает скотобойню. Повсюду кровь. Кажется, ее куда больше, чем было, когда я уходила.

Теперь квартира похожа на место преступления.

Кайла нигде нет.

— Блядь! — в отчаянии кричит Бен. — Что ты натворила?

Я спокойно беру его за руку.

— Бен, — говорю, — звони в отделение.

Он мнется. Его явно обуревает желание помочь мне замести следы.

Я качаю головой.

Я хочу, чтобы все узнали, что натворил Кайл Хоули.

Что сделал Дэнни.

Ну а Бена пусть и дальше терзают муки совести.

— Бен, я даже не заикнусь о твоей