Последние несколько месяцев я думала, что наперекосяк идет буквально все, начиная с того, что Кайлу удалось выбраться из квартиры и скрыться.

Мне даже начало казаться, что для системы правосудия куда легче отправить человека за решетку по обвинению в убийстве, если труп отсутствует, чем если он имеется в наличии. Если бы я убила Кайла у себя в доме и заявила, что сделала это в целях самообороны, у меня еще имелся шанс получить условное наказание или вообще добиться оправдательного приговора.

Но сторона обвинения упорно настаивала, что я его убила, а потом избавилась от тела.

В таком случае убийство было предумышленным, а мои действия — преднамеренное препятствование отправлению правосудия.

Карла появляется словно из-под земли.

Ее лицо раскраснелось.

Глаза сверкают.

Несколько месяцев назад Бен с Бадом дали мне обещание.

Обещание отыскать Кайла Хоули.

Нелепо обвинять человека в убийстве, если жертва жива.

— Его повязали? — спрашиваю я Карлу.

Она качает головой, и меня охватывает ужас.

— Нет, — говорит она, — но у нас на руках достаточно всего, чтобы ты вышла на свободу.

Я пытаюсь понять, что Карла имеет в виду.

Я знаю, что Кайл с момента своего исчезновения не пользовался кредитными картами и не попадался на уличные камеры скрытого наблюдения. Последние несколько месяцев Бен с Бадом со всем тщанием искали следы, оставленные Кайлом, но так ничего и не нашли.

— Бад по своим каналам отыскал машину, которая была у твоего дома в тот вечер, — поясняет Карла. — Нашел водителя и расколол его — не знаю как. Водитель работал на Генри Хоули.

— Ну и?..

— Потом Бен получил ордер на допуск в поместье Хоули, — продолжает Карла.

— На каком основании?

— Лекарства. Лана Хоули нелегально покупала лекарства, которые продаются только по рецепту.

— Что?

— Ага, — кивает Карла. — Такого хука слева Хоули-старший не ожидал. Само собой, он попытался воспротивиться, но времени для маневра у него не было. Бен изъял записи с камер безопасности. Он просмотрел их прежде, чем юристы Хоули затребовали их назад. На записях был Кайл. По идее, записи должны были стереть, но, видимо, Хоули-старший решил, что его поместье неприступно и ему нечего опасаться.

— Хочешь сказать, что Кайл все это время прятался там? — я бледнею при мысли, что, пока я сидела в тюрьме, Кайл скрывался в Истхэмптоне.

— Нет, но в тот вечер, после того как ты его отделала, он отправился к отцу. Камеры зафиксировали, как отец обрабатывает его раны. На записях стоят дата и время. Ну а теперь у нас еще есть и водитель, который готов под присягой показать, что в тот вечер отвез Кайла обратно в поместье. Да, ему щедро заплатили, но если он не даст показания, потеряет гораздо больше.

Я слышу, как за моей спиной медленно встает Глория.

— И… и что теперь? — у меня перехватывает дыхание.

— Теперь судье ничего не остается, кроме как объявить о прекращении процесса за отсутствием состава преступления, — отвечает Карла. — Кайл жив и ушел из твоей квартиры на своих двоих.

На этот раз, когда ноги отказываются мне повиноваться, волноваться не о чем. Рядом со мной две сильные женщины — они меня поддержат.

* * *

Я всё решила еще до ареста.

Я обожаю Лонг-Айленд. Души не чаю в Нью-Йорке и своих друзьях.

Но я дала себе клятву — если выберусь из этой переделки, вернусь домой.

Работы в Ирландии у меня нет. И жить толком негде, так что на первое время поселюсь у Тани.

Я так и не перемолвилась даже словом ни с одним из родственников Лорин, но мне передали коротенькую записку от ее мамы, в которой женщина благодарила меня, что моими стараниями все узнали правду. Мать Лорин писала, что для нее особенно ценны мои усилия, поскольку на мне лежало бремя трагедии, приключившейся с моей сестрой. Записку примерно такого же содержания я получаю и от Элли Саммерс — она вернулась в Гарвард и собирается там преподавать. Элли пишет, что будет считать прожитые вне стен университета годы затяжным отпуском за свой счёт.

Я сижу в одном из терминалов аэропорта имени Кеннеди и жду, когда объявят посадку на мой рейс.

А ведь в ту ночь я и вправду собиралась убить Кайла Хоули.

Против правды не попрёшь.

Я не обмолвилась Бену ни словом, что, когда дотянулась до первого, что попалось мне под руку, — до закрытой бутылки вина, ударила Кайла не один и не два раза.

Я била его по голове.

Била, даже когда он потерял сознание.

Я должна была размозжить ему голову.

И была потрясена куда больше других, когда обнаружила, что Кайл пропал.

Порой я думаю о нем, гадая, где он сейчас. Скорее всего, перебрался куда-нибудь на запад Штатов. Вегас был ему по душе, так что, может, сейчас он в Неваде. Не удивлюсь, если он теперь одевается скромнее, чтобы меньше привлекать внимание. Может, иногда по вечерам играет в казино и думает обо мне.

Против его отца было выдвинуто обвинение в лжесвидетельстве, но старик, само собой, уйдет от ответственности. Генри Хоули ужинает с самыми влиятельными политиками Нью-Йорка.

Матери Кайла предъявили обвинение в нелегальном приобретении лекарственных средств, но и тут дело даже до суда не дошло.

Полиция выдала ордер на арест Кайла по обвинению в нападении на Лорин Грегори в декабре 2016 года.

Само собой, даже если Кайла и отыщут, ордер никто не пустит в ход.

Зато я скажу вам точно: если судьба сведет нас снова, я не уйду, покуда не буду уверена на все сто, что он мертв.

Бад присаживается рядом со мной и протягивает стаканчик кофе.

Он уверяет, что решил отправиться в это путешествие, потому что, во-первых, надо же хотя бы разок побывать в Ирландии, а во-вторых, ему, мол, надо поближе познакомиться с ирландской барной культурой, чтобы воспроизвести у себя самые лучшие находки и заткнуть злопыхателей.

На самом деле Бад просто хочет быть уверенным, что я доберусь до дома в целости и сохранности.

— Я пытался уговорить их сварить кофе по-ирландски, но в «Старбаксе» нет водки, — сетует он.

— Бад, — я вздыхаю. — В кофе по-ирландски добавляют не водку, а виски.

Бад сводит брови:

— Ты, конечно, извини, но, по-моему, ты ошибаешься.

Я ничего не могу с собой поделать.

Я разражаюсь смехом.

А потом вновь становлюсь серьезной.

— Что творится у тебя в голове? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами:

— Да так. Ничего особенного.

На самом деле она гудит.

В частности, раз за разом я проигрываю