Внезапно взгляд Жанны упал на одну из «картиночек», как она их называла, Симы. Там было изображено дерево-дом — с горящими окошками, с кучей мелких деталей, с деловито карабкающимся по лестнице в это окошко котом… Глаз Жанны загорелся, и она быстро сменила тему.

— Ты стал такие забавные штуки ваять? — с нескрываемым интересом спросила она.

— Шутишь или вправду нравится? — Алексей постарался, чтобы его голос прозвучал как можно равнодушнее, но внутренне весь напрягся. При всех своих недостатках Жанна обладала одним немалым достоинством — верным чутьем на талант и успех.

— Это продавабельно, и весьма, — пробормотала она, рассматривая работу. — А есть еще?

— Да, вот, смотри…

И Жанна углубилась в изучение работ Симы. В ней тотчас включились оценщик, коммерсант и галерейщик в одном лице.

— Сколько ты за них хочешь? Правда, такого количества мало… Хотя, конечно, можно сделать и мини-выставку… Просто понимаешь, такая мимимишность сейчас в тренде.

— В этой твоей Дакоте?

— Ну почему только в Дакоте? — скривилась Жанна. — Узко мыслишь, дорогой, будто в прошлом тысячелетии живешь. Сейчас, знаешь ли, век интернета на дворе. Мои клиенты живут по всему миру. Ценители искусства есть везде, их и в России немало… Так сколько?

— А если я тебе скажу, что это не мои работы?

— Не твои? — Жанна снова вгляделась в «картиночки». — Прилично написаны… Да, рука не твоя. Я думала, ты стиль сменил…

— Сколько раз тебе повторить, что я пишу только в крайнем случае и только для «поддержания штанов»? Или ты мне все еще не веришь?

— Да верю, верю, — отмахнулась Жанна и призналась: — В принципе, мне положа руку на сердце даже и все равно, кем они написаны. Говорю тебе, они продавабельны. Так сколько?

— Тебе действительно все равно, кто их писал? А если я тебе скажу, что их писала «эта, моя»?

— Да иди ты! — вылупила на него глаза Жанна и снова перевела их на Симины «картиночки». — А она так еще может?

— И может, и хочет, — кивнул Алексей. — Это я уже сдулся… Так что предлагаю тебе вместо войнушки тройственный союз. Хочешь, и «четверственный». И Сима будет поставлять тебе свои картиночки. А дочка перестанет воспринимать тебя в штыки, когда ты перестанешь на нее давить. Наоборот, ты станешь для нее национальным героем.

— Хм, — сказала Жанна. — А ты у нас, оказывается, психолог… Как думаешь, сколько эта твоя… Сима, да? — попросит за свои работы.

— Ну, ты же не сейчас уезжаешь? — вопросом на вопрос ответил он. — Подумаем, посоветуемся.

Жанна помолчала, потом провела рукой по его плечу:

— А когда-то мы советовались с тобой… помнишь?

Он подавил усмешку и аккуратно, но решительно снял с себя ее руку:

— У тебя все? Извини, но теперь мне нужно идти. И тебе тоже.

Вот такая сцена разыгралась у Алексея в лофте, о чем он в тот же вечер рассказал любимой женщине.

— Ангел мой Серафима, — спросил он, — что ты думаешь насчет продажи своих работ и дальнейшего сотрудничества с Жанной?

Сима надолго задумалась.

— Знаешь, мне трудно в это поверить… — смущенно призналась она и впервые после смерти Полины Андреевны улыбнулась. — Но почему бы не попробовать?

Эпилог

Это началось через месяц с небольшим.

И началось с того, что Стелла вдруг загорелась идеей научиться гадать на Таро и после сорока дней выпросила себе принадлежавшую лиловой даме колоду карт. Посидела несколько вечеров в интернете на специализированных сайтах, затем примчалась к Симе и заявила с порога:

— Сейчас сделаю расклад на тебя.

— Ну, давай, — пожала плечами Сима.

Стелла с важным видом уселась за стол, разложила карты, сверилась с планшетом… И вдруг заявила:

— Знаешь, что тут написано? Сочетание карт Императрица, Солнце и Шут в раскладах для женщины означает беременность.

— Да ладно тебе! — отмахнулась Сима, не принимая этих слов всерьез. В конце концов, какой из Стеллы таролог? Она только учится, наверняка что-то напутала… Но девочка стояла на своем:

— Да точно тебе говорю! Тут у тебя еще и Мир есть. И Туз Пентаклей, и Луна… Их сочетание говорит о том, что ты беременна, но сама пока еще этого не знаешь.

И тут Сима невольно призадумалась…

Она действительно стала чувствовать себя очень странно. Во-первых, ей все чаще хотелось присесть и отдохнуть, а еще больше полежать или лучше поспать. Во-вторых, ее мутило от вида некоторых продуктов. Например, она не могла видеть сырое мясо. Оно вызывало у нее отвращение до тошноты. Но к приготовленному относилась совершенно нормально. И в‐третьих, и в самых главных, — задержка, а такое с ней случилось только один раз — но тогда ожидаемого чуда не произошло. Тогда это было четыре дня. Теперь — девять. Приличная такая задержка…

«Спокойно, — говорила она себе. — Это может быть все что угодно. Помнишь, как тебе врач тогда сказала? “Простыла или перенервничала”. Мало ли…»

Но конечно, надежда, которая была неистребима, немедленно проснулась снова. Проводив Стеллу, Сима отправилась в аптеку и купила тест, даже два — и оба показали положительный результат. Но она все равно боялась поверить — где-то слышала, что тесты могут ошибаться. Показывать беременность — а ее на самом деле нет.

Но голос Полины Андреевны спокойно сказал внутри ее: «Ты обещала мне наряжать елку вместе со своими детьми».

«Полиночка Андреевна, ну… не надо так, — взмолилась Сима почти сердито. — Если это снова ложная надежда, я не выдержу… В мои-то годы».

«Все будет хорошо», — строго сказала лиловая дама.

Сима записалась на УЗИ — утром, перед работой. К счастью, у Леши в этот день были какие-то дела, он не провожал ее на работу, и ей не пришлось изворачиваться и врать.

Надо ли говорить, что Сима ждала результата, как осужденный — приговора. И приговор прозвучал:

— Пять недель.

— Не может быть… — прошептала Сима.

— Ну, плюс-минут несколько дней… Да что с вами? Вы побелели вся. Вам плохо?

— Я… слишком рада и… напугана, — пролепетала Сима.

— А чего пугаться-то, — засмеялась врач. — Что не прокормите, не доносите или не родите?

— Всего сразу…

— Ничего, — уверила врач, улыбаясь. — Все боятся, и все рожают. Но это еще не все.

Сердце Симы ухнуло куда-то в пятки. Осложнение?!

— Что? — еле выдавила она из себя.

— Двойня у вас.

— ЧТО???

— Да вот, взгляните сами.

И Сима увидела, как выглядят ее пять недель на экране. А выглядело это довольно смешно, и она засмеялась.

— Что такое? — не поняла врач.

— Похоже на сову в дупле… Видите, как будто глаза?

— Точно, — засмеялась и врач. — Вот так они и выглядят, эти малюськи, в пять недель. Ну что, пришли немного в