законам физики. Сначала звуковая волна прошлась по барабанным перепонкам, заставляя тело корчится от боли и только после раздался взрыв. Увидел точку зарождения как раз на сцене. Там, где двое всё это время сражались. Черная точка, оказалась ярче солнца. Белоснежные молнии от неё разлетелись в стороны, чтобы мир вокруг себя замкнуть в стазис.

Секунды растянулись в минуты. Нет, мир не замедлился, застыл во сне разум. Двое по центру сцены так же замерли. Но я вижу, как двигаются их губы.

Оба выглядят неважно. Высокий статный мужчина, лет сорока и женщина. Хотя, какая, к лургу женщина⁈ Девушка, лет восемнадцати. Тонкая, как тростиночка, с развивающимися от ветра белоснежными волосами. Аура её клубит магией. Протуберанцы силы прорываются вовне, но слизываются черным бархатом дара мужика. Тот чувствует себя в явном превосходстве: усмешка на лице и рубленные фразы с издевкой. Девушка то и дело кривится, а её левая рука непроизвольно вздрагивает, словно в судорогах.

Протянутая рука от мужчины, в сторону девушки и явный вопрос в глазах. О, а теперь усмешка уже на лице девушки. И несколько слов, сказанных с отвращением.

Лицо мужика исказилось. На долю секунды, но исказилось! А после был удар тыльной стороны ладони наотмашь и девушкой словно из пушки выстрелили: унеслась в сторону зала, по пути собирая кресла.

А вот это уже походит на издевку для меня!

Её полет закончился в считанных метрах ниже меня и чуть сбоку. Прокатившись по земле, она остановилась и, кажется, затихла. Но, нет. Движения нелепые и дерганные, но, тем не менее, девушка пытается встать. А мужик неспешно спрыгнул со сцены и идет сюда. Вот же ж лургова отрыжка!

Смотря на то, как по мановению движения его руки, люди, то ломаются, то вспыхивают в молчаливых факелах, проклинал всех местных богов. Это ж надо было так угораздить…

— Катрин, Катрин, Катрин, — сухие слова и на лице скупая искусственная улыбка. — Как же это невоспитанно, швыряться такими словами!

Лург! Почему его запах такой знакомый⁈

— Ублюдок, — прошипела девушка. — Я всегда знала, что ты — больной ублюдок! Предложить брак собственной сестре⁈ Да ты из ума выжил, старик!

— Совсем нет, милая моя, — продолжал с каждым шагом убивать этот псих. — Дяди не станет совсем скоро, а там и до падения империи недолго. Если, конечно, трон не займет более, как бы это сказать? Более разумный в выборе союзников, человек. Он ведь, что? Засиделся на троне и поверил в святость своего детища. А по сути, что? Правильно! Самый обыкновенный тиран, узурпирующий своим родом власть. Поверь, милая Катрин, наш с тобой союз породит не только сильнейший альянс, но и детей, которые станут сильнейшими существами во всем нашем мире!

— Детей⁈ — скривилась девушка, всё-таки поднявшись. — С тобой⁈ Ты — ничтожество! Жалкая марионетка, которую используют все кому не лень! О каких детях ты ведешь речь, ублюдок? — плевок в сторону. — Я лучше сдохну, чем позволю тебе до меня дотронуться! Жаль, что не увижу, как дядя тебе башку оторвет…

Взбесился этот мужик моментально. Перестал красоваться, убивая по пути людей и каким-то непонятным для меня способом оказался возле девушки. Словно силуэт растянулся, пока он в рывке устремился вперед. Его рука вскинулась и сжала девушке горло. На лице гримаса ярости, оно искажено в отвратительной маске, а рот готов сорваться в криках.

— Тогда ты сдохнешь прямо здесь и сейчас, мелкая сучка!

Да к лургу этот ваш Верхний…

Сознание уплывает в нору, где так хорошо пережидать всякие ментальные практики. Метаморфозы устремляются по телу, со скоростью намного больше, нежели когда-либо до этого. Тело увеличивается в размерах, связки трещат, кости ломаются, а мышечный каркас сдавливает всё это жгутами.

Рыча… ан, нет, стоп. Тело срывается с места в полной тишине. Ублюдок движение видит и даже зрачок успевает двинутся, но на этом всё. Глупо надеяться на отсутствие защиты, и на то, что когти смогут что-либо её противопоставить. Но когда сношу тело с места, остается лишь удивление. Которое, правда, задержалось в мыслях ненадолго. Погребя мужика под собой, выпрямился и начал полосовать когтями его тело. Да, защита была. Подобие покрова вокруг тела, но магия.

Испуг на его лице стоил всего этого и целых семь секунд мои когти скрежетали по его защите. Бедняга прикрывался руками, крича, при этом во всё горло. Но страх настолько его парализовал, что какой-либо другой реакции не было вовсе.

Семь секунд. Семь лурговых секунд мои когти оставляли бесполезные росчерки на этой сраной пленке! Семь лурговых секунд он вопил во всю глотку, как баба, пока, наконец не пришел в себя. Лицо исказилось в гримасе ярости и руки его вспыхнули фиолетовым свечением. Толчок мне в грудную клетку и осколки ребер пронзают легкие, а сам я отлетаю метров на сорок. Сцена, декорации и та самая яма, из которой выплывал певец. Лург! Кха, дышать, дышать. Хруст костей и вдох полной грудью, когда регенерация идет молниеносно. Плевок кровью и жар внутри. Взгляд на руки, и они парят! Испаряют воздух вокруг себя!

Снаружи грохот и визг, но не человеческий, а магии. Прыжок наверх и считываю картину. Девушка бомбардирует мужика золотистыми шарами и те заставляют его отступать. В ответ фиолетовые молнии, где одна, попав в цель, обращает какого-то беднягу в прах.

С места сорвался не я, но инстинкты. Бег, когда передние лапы рвут землю и скорость поверх моего предела. Девушка видит меня и замирает на миг, ровный для того, чтобы я очередным удар снес ублюдка с ног. Теперь уже он отлетает на приличную дистанцию, но я несусь следом. Только оказываюсь рядом, как уже не когти, но кулак, покрытый наростом, опускается на мужика прямо в полете. После удар сразу двумя руками, еще и еще. Хватаю за голову, прижимаю к земле и несусь в сторону девушки. Та готовит что-то убойное и не зря. За несколько метров до неё со всего маха впечатываю мужика в землю и фиолетовая взрывная волна от него, сносит меня стороной. Теперь кубарем лечу уже я, пока ошмётки плоти слазят с меня клочьями. Стена, как стопор и тут же попытка подняться. Повело знатно. Прямо на глазах с руки слезло всё предплечье, оголяя кости. И тут же попытка тела всё восстановить. Регенерация вспучила плоть, но та была уже человеческой. А вот боль, ох, аж взбодрила!

На ноги поднимался под сухой треск магии девушки. Вокруг неё мерцал