Поэтому они продолжили движение.

Когда до Бельджойозо оставался день пути, расположились в небольшой рощице, и Новелло послал двух опытных разведчиков к крепости.

Переодевшись в крестьян, те отправились в путь.

– Сколько они пробудут там? – спросил Князь, когда разведчики уезжали.

– Столько, сколько необходимо, чтобы разведать обстановку. Если Калатрава уже уехал, нам придется повернуть назад и признать свое поражение.

– Если Калатрава уехал, я вызовусь в одиночку поехать за ним, чтобы прикончить, – вдруг сказал Князь.

Франческо Новелло повернул к нему свое смуглое лицо:

– Это еще почему?

– Потому что мы должны выполнить задание, если не хотим вернуться, поджав хвост. Я готов преследовать его, пока не найду и не убью.

– Ты молод и горяч, Князь, – снисходительно хмыкнул Новелло. – Вряд ли тебя так просто подпустят к Калатрава. Он не дурак и должен понимать, чем чревато предательство в Неаполитанском королевстве.

Князь промолчал. Несмотря на то, что, благодаря юноше, они вчера смогли отразить удар неприятеля, Новелло по-прежнему чувствовал к нему недоверие и странное подозрение. Князь был чист и откровенен, но вместе с тем под его словами плескалось что-то темное и скрытое, что именно, Новелло не знал, но инстинктивно чуял.

Разведчики вернулись на второй день. Новелло призвал к себе Князя, Каструцио и еще троих конных кондотьеров. Докладывал один из разведчиков:

– Городок маленький, крепость крошечная, совсем старая. Гарнизон небольшой. Они готовятся к отступлению, маркиз Калатрава, по всей видимости, еще там. Вчера был праздник в крепости, музыка, танцы. Есть небольшой отряд в двести человек, но он стоит в стороне от города. Нам сказали, градоначальник, граф да Барбиано, уговорил маркиза не вставать так близко к городу, чтобы предотвратить мародерство. Местность ровная, мы поднялись на колокольню вечером: гарнизона оттуда не видать. Похоже, что о разгроме отряда, что нас поджидал, там еще не знают. Но надо действовать быстро. Прошел слух, что войско уже снимается с места, Калатрава может уехать с ними.

– До заката еще часа четыре, – встрял Князь. – Если снарядим небольшой отряд и отправим его вперед, то сможем быть на месте за пару часов до рассвета. Возьмем крепость, а остальные подтянутся.

– Молодо-зелено, – сплюнул Каструцио. – Ты так говоришь, Князь, будто брал крепости. Знаешь, сколько всего надо для штурма?

– А если отправить отдельно по несколько человек, так, чтобы они просто въехали в город, а потом взять его изнутри, открыть ворота остальным?

– Может подняться шум. Этих смельчаков арестуют и убьют, а остальным придется все равно брать крепость. А нас не так много.

– Раз мало, выхода нет, брать надо тихо и внезапно, – Новелло задумался, склонившись над схемой, набросанной разведчиками. – Это наши единственные козыри.

Какая-то ночная птица надрывно кричала, то ли поторапливая их, то ли отговаривая от безумного предприятия. Чем ближе кондотьеры подходили к низким крепостным стенам, за которыми виднелись крыши домов и крепость, тем чаще билось сердце Джованны. Решающая ночь. Наконец-то.

И как бывает за пару шагов до цели, на нее вдруг навалилась усталость этих безумных месяцев, горечь потери Марко снова подкатила к горлу, она словно заново проживала все свое горе, страхи и лишения, все, на что пошла, чтобы оказаться здесь, у этих стен.

Решимость вдруг растворилась в ночи. Она боялась всего: что погибнет, не добравшись до маркиза, что он уже не в крепости, что ей не удастся с ним справиться и он снова победит.

В ногах вдруг появилась слабость. Она постаралась выровнять дыхание.

– Князь, – Андреа стоял рядом, плечом к плечу с ней. – Ты чего трясешься?

– Замерз, – шепнула Джованна, но по косому взгляду Андреа поняла, что он не поверил. В последнее время она то и дело ловила на себе его задумчивый взгляд, от которого делалось не по себе.

Андреа посмотрел наверх в ожидании сигнала, лунный свет лег на его профиль, Джованна вспомнила об увиденной в его палатке сцене и отвернулась. Но тепло его тела было совсем рядом, и она невольно придвинулась чуть ближе.

– Небо начинает светлеть, – озабоченно сообщил Андреа.

В этот момент ворота открылись, и отряд бесшумно проник в город.

Командовать взятием города поручили Князю. То ли потому, что Франческо Новелло доверял ему, то ли потому, что Князь больше других рвался к крепости. Кто-то считал, что таким образом опытный командир может свалить провал операции полностью на юного кондотьера и перекрыть ему военную карьеру.

В последний момент за ними увязался Каструцио с десятком своих человек. Им Князь поручил взятие стен, а основной отряд пошел на крепость.

Впрочем, крепостью такое сооружение звалось зря – обычное квадратное строение, украшенное по верху мерлонами в форме ласточкиного хвоста, но так высоко лезть и не нужно было: в здании имелись окна.

Быстро подсадили самых легких кондотьеров, Князь сам выдавил одно из стекол, открыл окна, не дожидаясь остальных, бросился ко входу. Там уже сцепились со стражниками его товарищи, и через мгновение двери были открыты.

Князь стал подниматься наверх, его люди хватали всех, кого удавалось застать в постелях, вязали. В считанные минуты городок был взят. Многие из горожан даже и не услышали борьбы, а тревожный набат так и не прозвучал: колокольню брали отдельно десять человек, чтобы никто не мог поднять тревогу.

Князь ворвался в одну из спален и увидел лишь смятые простыни на кровати. У окна стоял одетый маркиз Калатрава, его выставленный вперед двуручный меч поблескивал в свете пробуждающегося дня.

Князь отдал должное чуткости сна и настороженности маркиза. Впрочем, наверно, таков сон предателей: они чувствуют, что однажды придется отвечать за подлость, и спят тревожно, в любой момент ожидая расплаты.

Закрыв за собой дверь, чтобы им не помешали, Князь сделал шаг вперед.

– Маркиз Калатрава, я пришел за вашей жизнью.

Маркиз усмехнулся. Судя по голосу, перед ним стоял совсем еще ребенок.

– Я не сдаюсь мальчишкам, – презрительно бросил он. – Советую сходить за старшими товарищами.

– Я не мальчишка, – держа наготове меч, мальчик приблизился к окну и открыл ставни, не спуская глаз с противника. Тусклый свет позволил получше разглядеть его худощавую фигурку. Потом он снял шлем и тряхнул волосами. – Вы меня, конечно, не помните, маркиз Калатрава. Но наверняка еще не забыли моего мужа, доктора Марко Венедетти.

Маркиз Калатрава в немом удивлении смотрел на появившуюся перед ним красавицу Франческу.

– Какого черта… Вы должны были прислуживать в спальне принца, – рассеянно ответил он.

– Так вы не знали? Я сбежала, – она усмехнулась.