Иногда за ним присылали всего пятерых вместо обычной шестерки. Погода стояла ясная, и Фелл решил пока не пользоваться этим преимуществом. Он дождется тумана и дождя, благо в Старой Горе они бывали нередко.

И вот наступил день, когда влажные тучи, похоже, ползли по самой земле, а перед дверью камеры оказалось всего пятеро солдат. Фелл безропотно свел руки за спиной, позволил заковать себя в цепи, и они двинулись наружу.

Его всегда водили одним и тем же путем: по коридору, потом по лесенке вверх, в первый внутренний двор. Когда они пересекали его, двое стражников вставали впереди Фелла и четверо – позади. Сегодня замыкали шествие лишь трое.

Цитадель была окружена широким рвом, ступени, что вели к дубовой двери, проходили высоко над ним. Внизу сейчас было фута четыре воды. Пока шли, Фелл поднял голову и, прищурившись, посмотрел на ступени. Выщербленные камни были облеплены грязью с солдатских сапог, на них стояли лужи…

Когда начали подниматься, Фелл немного замедлил шаги, а когда ощутил, что сзади вплотную приблизился стражник, нарочно споткнулся, выбросил ногу и ловко подсек неосторожного караульщика. Тот свалился прямо на него, и они вместе скатились с лестницы в ров.

Не пострадал ни тот ни другой – упавших приняла мягкая грязь. Однако дыхание прервалось у обоих, а руки Фелла оставались скованными за спиной. Его придавило тяжелое тело, еще более увесистое из-за толстого мундира, промокшего под дождем. Но прежде чем стражник успел подняться, Фелл извернулся, напрягся… и с мучительным хрустом его левое плечо выскочило из сустава.

Фелл во все горло заорал от боли – особо и притворяться не нужно было. Он столько раз вывихивал это плечо, что сустав выскакивал и вправлялся очень легко. Болезненно, но терпимо. Тут же пришлось заорать снова: стражник, поднявшись наконец, наградил его парочкой пинков в ребра. Остальные, тяжело топая, ссыпались с лестницы и попрыгали в ров.

– Плечо! – взвыл Фелл, когда его сгребли за что попало и поставили на ноги. – Мое плечо!

Зная, что они не понимали языка, он корчился и кивал на больное место, пока главный стражник не сдернул с него рубашку и не увидел вывернутый сустав. После чего злобно уставился на Фелла, подозревая какую-то хитрость. Фелл вполне понимал его затруднение. Чтобы вправить плечо, руку следовало вытянуть, а это нельзя проделать, не снимая оков. Притом что у стражи наверняка был приказ не расковывать пленника ни при каких обстоятельствах. Опять же, воин определенно полагал, что Фелл беспомощен от боли, а их тут как-никак пятеро. На всякий случай вытащив меч, он велел своим людям снять цепи.

Стражники окружили Фелла. Старший поместился спереди, с мечом наголо, правда опустив клинок и не слишком крепко держа рукоять. Другой обеими руками взялся за плечо пленника. Третий завладел левой рукой, намереваясь поднять ее и вправить сустав. У этого имелся на поясе нож, и Фелл сосредоточился на нем: конкретное расположение, угол по отношению к ремню… Оставалось надеяться, что он острый. Двоих у себя за спиной Фелл видеть не мог, но, насколько можно было расслышать сквозь стук дождевых капель, один тоже вытащил меч. Знать бы еще который: слева или справа. Второй, кстати, опять-таки мог держать меч наготове. Или нож. Допустим, оба обнажили оружие…

Фелл успокоил разум, расслабил мышцы, чуть согнул колени, опустил плечи. Сделал глубокий вдох, довольно шумный, словно готовясь к всплеску боли…

Время замедлило бег. Он чувствовал хватку мозолистой пятерни у себя на запястье. Бесконечно долгая пауза… и стражник резко вывернул ему руку. Звучно щелкнув, сустав встал на место. Фелл взвыл в голос и покачнулся по направлению к воину справа. Когда левый стражник выпустил его руку, мышцы на ней уже начали сокращаться. Фелл всем весом навалился на правого, и тот невольно напружинился, чтобы его поддержать. Левой рукой Фелл выдернул из ножен заранее облюбованный нож. Перевернул его и сделал движение: вниз, потом вверх. Лезвие рассекло старшине крупную артерию с внутренней стороны бедра и воткнулось в горло державшему Фелла. Старший начал было поднимать меч, но от потрясения замешкался. Фелл успел выскользнуть из хватки правого стражника, снова перевернул нож и спиной вперед въехал в старшину, одновременно нанося ему удар в живот. Отлично! Двое выведены из боя.

Теперь справа оказался тот, что вправлял ему руку. Он лапал ножны, пытаясь достать меч. Еще Фелл увидел двоих, стоявших прежде у него за спиной. Один успел занести меч, и клинок уже падал Феллу на шею. Фелл перекатился через убитого старшину – удар пришелся в мертвое тело. Фелл вскочил, плавным движением подхватил меч старшины и перепрыгнул через убитого, всаживая острие в грудь тому, что ставил ему на место плечо. Всадил и выдернул. Вот и третий…

Когда Фелл повернулся к двоим оставшимся с мечом наготове, они пришли в замешательство. Потом бросились наутек. Выкарабкались из рва и пропали в тумане.

У Фелла вырвался короткий смешок… Нагнувшись, он завладел ремнем старшины с ножом и ножнами для меча. Выскочив из рва, он бросился бежать в противоположную сторону.

Он знал, что на этом кончилась легкая часть побега. Такого успеха он добивался и прежде. Совсем другое дело – выбраться из крепости, устройство и расположение которой он представлял себе смутно. Сотни часов он простоял у окошка узилища, отслеживая перемещение военных и все возможные маршруты маленьких женщин-прислужниц. Если только они тут все дружно не сговорились устроить ему, Феллу, ловушку (а что, с Мэйсона станется), то главный вход в крепость должен находиться на юге. Руководствуясь этими соображениями, Фелл прижался к стене, пригнулся пониже и под прикрытием пелены дождя и тумана двинулся на запад, к невысокой башне, которую давно заприметил. Как и остальные приземистые башни, видимые из его окошка, она была оснащена узкими окнами без ставен. Судя по всему, этой башней не пользовались, – во всяком случае, никакого движения там он не замечал. Для начала Фелл хотел забраться повыше, чтобы получить хоть какое-то представление о внутренней организации крепости.

До башни он добрался без помех. Он оказался прав: башней не только не пользовались, она была вовсе заброшена, причем очень давно. На двери красовался висячий замок, но само дерево прогнило от сырости. Фелл потратил несколько драгоценных мгновений, ковыряя ножом возле петель. Пробив в ветхом дереве опору для пальцев, он усилием всего тела снял дверь с петель. Протиснулся внутрь и поправил за собой дверь, насколько это было возможно. Мельком брошенный взгляд отметил лишь неповрежденный замок.

Первые несколько ступеней Фелл одолел ощупью. Выбравшись туда, куда достигал дневной свет, он во всю прыть помчался на самый верх. И наконец опасливо выглянул в узенькое окошко.

Его лицо расплылось в невольной улыбке. Как он и рассчитывал, с этой точки была хорошо видна южная стена крепости и главные ворота в ней. Фелл наблюдал за ними, пока не стемнело.

* * *

На востоке едва угадывался намек на рассвет, когда Фелл очнулся от некрепкого сна. Его разбудил рокот тележных колес. Перекатившись на полу, он поднялся и выглянул в узкую бойницу. Главные ворота освещались всего двумя факелами, но они позволяли рассмотреть три повозки, запряженные маленькими лошадками. Они направлялись наружу. Фелл подхватил пояс с мечом и бросился вниз по ступенькам, даже не задумываясь о том, что впотьмах можно упасть. Очень вероятно, что ему открывается наилучший шанс выбраться. Он же и единственный…