А потом и мы со Стасом решили раскланяться с Романом и уже уединиться в спальне.

— Где белье постельное помнишь? — не совсем гостеприимно поинтересовался Стас у брата.

— Нет, — нагло оскалился тот, явно что-то задумав.

— Ну, тогда вспоминай, а то будешь так на диване спать.

— Не буду, — упрямо качает головой Рома.

Стас пока ещё не понимает всех его намёков, а я вот начинаю подозревать неладное.

— Пол и ванная в твоём полном распоряжение, — подкалывает мой Чернов брата, увлекая меня за собой в комнату. И лишь у самых дверей нас настигает Ромкин вопль:

— ЖЕЛАНИЕ.

Они ругались долго. Стас костерил брата всеми силами, правдами и неправдами пытаясь убедить того, что сейчас нам не до его идиотских шуток.

Но Рома гордо задирал свой подбородок, с вызовом смотря на Стаса.

— Я же тебе сказал, что не могу на ваших диванах спать. А ты мне так удачно желание в прошлый раз задолжал. Так что, памятуя о своём комфорте и больной спинке, я сегодня желаю спать на твоей кровати.

— Рома, ну что ты за человек! — почти орёт Чернов. — Знаешь, куда можешь послать своё желание?!

— Куда? — невинно интересуется его оппонент.

— На х…. — почти сорвался Стас, вовремя вспомнив, что рискует проиграть в очередной раз. — Рома! Я две недели Веру не видел, — почти стонет мой раздосадованный мужчина, из-за чего я заливаюсь краской.

— Давайте, мы это всё-таки обсуждать не будем! — влезаю я в разговор, пока Стасу вконец крышу не снесло. — Успокойся, мы и на диване поспим.

— Ой, да ладно, — махнул рукой Рома. — Тебе-то необязательно страдать. На Стасовой кровати места двоим хватит.

И лыбится.

Еле сдерживаю Чернова от проливания братской крови. Таким образом, Роман с видом победителя удаляется в нашу со Стасом спальню. А вот второй несчастно шмыгает носом, почти даже по-детски.

— И вот как с ним жить можно, не знаешь? — риторически вопрошает он у меня. Лишь пожимаю плечами. Несмотря ни на что, я сегодня, кажется, лично вступила в ряды фанаток Романа Чернова.

Стас, недовольно пыхтя, разбирает нам диван, а я успеваю переодеться в шорты и футболку для сна. Хотя если честно, нынешнюю ночь планировала провести совсем в другом обличии. Но Стасу лучше об этом не знать, тот и так страдает не на шутку.

В качестве вишенки на торт Рома оставляет открытой дверь в спальню, мотивируя это тем, что ему душно.

— Переезжаем, завтра же, — бурчит Стас, после того как мы оба улеглись на диван, спрятавшись под одним одеялом.

— Куда?

— Какая разница куда. Главное подальше отсюда.

Я тихо усмехаюсь, успокаивающе проводя рукой по плечу Стаса. Вроде бы помогает, но потом он повторяет моё же движение, только вместо плеча моё бедро. Придвигается чуть ближе и кусает меня за мочку уха.

— А может… — шепчет он.

— Ты не умеешь тихо, — поддеваю я его.

— Верааа… — страдальчески воет Чернов.

На что тут же из соседней комнаты звучит Ромино:

— Тебе же сказали, что ты тихо не умеешь!

И в довершении всего хохот Дамира оглушает нашу ночную тишину.

Парни давно уснули, о чём свидетельствует мерное дыхание, так или иначе доносящееся со стороны спален.

А мы неудовлетворённые и раздражённые крутимся на своём вынужденном ложе, стараясь, лишний раз не касаться друг друга.

— Вер, — зовёт меня Стас.

— М? — тихо отзываюсь я.

— А что у тебя за обморок был?

Я честно рассказываю ему обо всём, что успела пережить за время его отсутствия. После всех сегодняшних слёз это оказывается на удивление просто.

— Надо к врачу, — выносит он свой вердикт.

— Не надо… Стас, это нервное было. Сейчас всё нормально.

— К врачу, — игнорирует он мою попытку сопротивления. А потом чуть мягче добавляет. — Ради меня. Чтобы я не переживал.

— Ты в курсе, что это шантаж называется?

— В курсе. Но к врачу всё равно надо. Слышишь?

— Сильно переживать будешь?

— Если надо на себе потащу, — изображает он напускную строгость. Ну или не изображает.

— Ладно, схожу, — сдаюсь.

— Завтра. Хотя нет. Завтра мы ищем квартиру, а послезавтра к врачу. А то если мы промедлим, тебе придётся меня лет пятнадцать из мест не столь отдалённых ждать за убийство. А мама, знаешь ли, этого не поймёт, она по какой-то причине любит эту сволочь.

После этого нам наконец-то удаётся уснуть.

А вот утро начинается достаточно шумно и весело. Ромка носится по квартире за Стасом за то, что тот таки ночью остриг ему кусок чёлки. Но это уже отдельная история.

Рома уехал на следующий день, не забыв при этом, состроить вековую обиду. Вернувшись от парикмахера (или стилиста?), он трагично заявил Стасу, что тот сжёг все мосты доверия между ними, схватил свои вещи и умотал на вокзал, громко хлопнув дверью на прощание. Не знаю, насколько серьёзно отнёсся к этому сам Стас, но я загрустила и запереживала.

— Вера, не ведись, — попросил меня Дамир. — Рома покупал билет на поезд ещё в тот момент, когда мы сидели в аэропорту и ждали вылета. У него с понедельника зачёты, так что когда-то же он учиться должен?

В этот момент Стас издал своё победное «Ха», и я решила, что связываться со всеми тремя — это вообще не вариант. А если представить, что их там шестеро, и седьмой уже во всю подрастает, то Боже мой…

Впрочем, отъезд Ромы не изменил основных планов Стаса — найти квартиру и отправить меня к врачу.

— После Нового года переедем, — уверенно заявил он мне уже на следующее утро, лёжа в постели и целуя меня в шею.

Я слегка удивилась, так как мне казалось, что возвращение спальни обратно в наши владения вполне успокоило его.

— А Дамир против не будет? — спрашиваю я о том нюансе, который как оказывается, волнует меня сильнее всего. Неужели, я больше волнуюсь за их братские отношения, чем за своё собственное решение жить со Стасом? Впрочем, этого я как раз и не боюсь. Что удивительно.

Стас какое-то время размышляет, но потом решительно заявляет:

— Так-то не должен, это же Дамир. Но я поговорю с ним, — слегка мрачнеет, но добавляет. — Когда-то же это должно сучиться.

— Вы с ним всю жизнь вместе, — осторожно замечаю я.

— Всю осознанную жизнь… Но ведь это ничего не поменяет?

— Он не позволит, — усмехаюсь я, касаясь губами его наморщенного лба, — наделать тебе глупостей.