Из второй машины отбивались. Там был навален целый штабель мешков, который послужил укрытием сидящим в кузове людям. Пули крошили доски бортов, колотили по мешкам со всех сторон, из дыр струйками сыпалась мука, и было понятно, что два человека, отстреливающихся из машины, доживают свои последние минуты, шансов на спасение у них не было. Их уже обошли, сейчас прижмут огнем, не давая высунуться, а дальше можно мысль и не развивать – и так все понятно.

А еще нам были видны те самые двое в камуфляжных куртках, присевшие в кювете на колено и ведущие огонь по кузову. Вот куда они бежали, оказывается. И кто есть кто, теперь тоже понятно: бандиты муку в машинах не возят, а колхозники на них в лесу не нападают, равно как и военные.

Командовать не пришлось ни мне, ни Федьке. Не сговариваясь, мы разом вскинули оружие, – и в общий хор стрельбы вплелись три быстрых одиночных и короткая автоматная очередь. Расстояние до противника было небольшим – метров пятьдесят, так что промахнуться мы не могли. Оба «камуфляжных» синхронно завалились вперед, ткнувшись лицами в грязь, а мы уже меняли позицию, сдвигаясь в глубь леса – туда, откуда слышалась самая активная пальба.

Следующего противника я заметил первым, успев остановить Федьку и жестом приказать ему укрыться. Мужик в дождевике и в черном вязаном подшлемнике сидел за вывороченным деревом, положив на него винтовку, и явно выжидал момента для удачного выстрела. Высунется кто-то из-за мешков – тут он его и подловит.

Мушка в кружочке диоптрического прицела разместилась прямо у него на голове, и я потянул за спусковой крючок. Легкий карабин несильно толкнулся в плечо, вокруг головы сидящего в засаде возникло красное облачко, и он, выронив винтовку, завалился на бок, наткнувшись на обломанный сук и повиснув на нем бесформенной грудой тряпья.

Словно свинцовый ветер пронесся у нас над головой, ударив по стволам деревьев и засыпав щепками. Мы были обнаружены, и сразу несколько автоматов загрохотали, прижимая нас к земле длинными очередями. Откатившись в сторону и укрывшись за деревом, Федька заорал диким голосом:

– Взво-од! К бою!

Я сжался, стараясь стать как можно меньше и укрывшись за массивным комлем, а пули впивались вокруг меня в мокрую и влажную лесную почву, выбивая фонтанчики земли и сора. Высунуться было невозможно, равно как и поменять позицию. Бабахнул взрыв гранаты, впрочем, довольно далеко от нас, с большим недолетом, затем послышался громкий свист. Что он должен был означать, я не понял, но стрельба по мне усилилась. Мне было видно, как Федька, высунувшись из своего укрытия, выпустил несколько очередей, а затем фонтанчики грязи заплясали и вокруг него, заставив уткнуться в землю и одновременно дав передышку мне, которой я не замедлил воспользоваться, откатившись в сторону и укрывшись уже за другим деревом. Высунувшись из-за него, я быстро выпустил наугад по кустам и деревьям весь магазин из карабина, укрылся, ожидая шквала ответного огня, но такового не произошло.

По Федьке тоже уже не стреляли, и он рискнул выглянуть. Оглянувшись на меня, он крикнул:

– Они уходят!

Действительно, уже довольно далеко от нас между деревьями мелькали смутные силуэты людей. Перезарядив карабин, я сделал в ту сторону несколько выстрелов, но ни в кого не попал, естественно. Оторвались они от нас толково, прижав огнем и выиграв необходимое время. Похоже, что Федькин крик про взвод подействовал, и бандиты – а кто это еще мог быть? – решили не рисковать: у них и так, видать, с самого начала все неправильно пошло.

Дальше мы двигались перебежками, прикрывая друг друга, пока не оказались в прямой видимости грузовиков. И чуть не нарвались: оттуда по нас вперегонки ударили две винтовки, да еще так солидно, пробивая стволы деревьев и заставив нырнуть в грязный кювет.

– Вы чего, охренели там, идиоты? – заорал перепугавшийся Федька. – Ушли бандиты, мы к вам в помощь прибыли.

– Ага, кому другому это впаривай! – послышался злой и одновременно испуганный голос из кузова. – Убью, на хрен, ракал каличный!

– Слышь, мужик! – закричал уже я. – Нас тут всего двое, убеждать тебя нам сто лет не надо, сейчас уйдем и оставим вас одних – дожидаться, пока те вернутся, что на вас напали. И хрен тогда с вами, хоть все здесь подыхайте, слабоумные!

– А ты покажись! – раздался с кузова другой голос, вроде как постарше.

– Чтобы ты меня сразу привалил? – крикнул я в ответ. – А оно мне надо, как думаешь?

– Не буду стрелять, обещаю! – послышалось в ответ. – Просто бросай оружие и выходи.

– А чего тебе еще бросить, баран? – возмутился Федька. – Ты там ничего не попутал, а? Сидишь как мышь под веником и еще права качаешь? Счас гранату вам туда закинем, и торгуйся потом с чертями на том свете.

Гранат у нас не было, к слову, но в кузове замолчали, явно обдумывая сказанное. Ситуация складывалась идиотская: испуганные обозники начали превращаться из жертв в новую проблему.

– Слышь, ты, защитник собственности! – снова крикнул я. – Я сейчас выйду, оружие на ремне будет, за спиной, и подойду поговорить, а ты не дергайся, понял?

– Не, без оружия давай! – заголосил первый – тот, что убить обещал.

– «Давать» жене предлагать будешь, понял! – уже всерьез начал я злиться. – Как сказал, так и делаем: ствол за спиной, на ремне – так и подойду.

На самом деле было желание плюнуть на мужиков в кузове да и уйти, но вот незадача – уйти уже не получалось, не попав им на прицел: прижали они нас в кювете нормально. Можно было разве что оторваться, открыв по ним огонь, но как-то до этого доводить не хотелось – хотя бы потому, что если подойдут какие-нибудь вояки, имеющие привычку патрулировать дорогу, то тогда будет трудно объяснить, почему мы не бандиты, если по обозникам стреляли.

– Ладно, давай! – крикнул второй, тот, что обещал не стрелять.

– Выхожу, не дергайтесь.

Легко сказать «выхожу», куда труднее это сделать. Пока поднимался на ноги, чуть не смертью оделся, ожидая выстрела каждую секунду. Мне хорошо была видна голова и винтовка, уложенная на мешки и направленная прямо в меня. Но не выстрелили, дали подойти ближе.

В кузове было двое, один совсем молодой блондинистый парень, второй постарше, лет за сорок, усатый, с вязаной шапочкой на голове, натянутой на уши. У обоих были СВТ, так что понятно, почему пули так лихо деревья пробивали.

– Мы за вами следом ехали, услышали стрельбу – и решили помочь, – сказал я уже спокойней. – Этих двоих завалили, которые вас прижали.

Я указал на два трупа в кювете. Усатый высунулся из кузова чуть дальше, посмотрел на тех, кивнул, затем спросил:

– А сейчас чего надо?

– Да ничего не надо, проедем мимо, да и все, если вам помощь не нужна, – пожал я плечами. – А так на кой ляд вы нам сдались? Нянчиться тут еще с вами, убеждать в чем-то… Ну сам посуди, надо оно нам?

– А может, и надо! – вдруг возмутился усатый. – Откуда я знаю?