Точно так же ценности могут формировать у индивида или сообщества чувство долга — как у буров, сионистов, американских поселенцев и жителей фронтира, считающих определенные вещи своим предназначением, или у национал-социалистов, мечтавших о Тысячелетнем рейхе. Чувство долга или предназначения используют многие современные компании, принимая понятие культуры как «основу основ». Было ли чувство долга у сообществ эректусов?

Хотя почти наверняка есть общие принципы организации человеческого поведения и «темной материи», сочетание индивидуальных апперцепций с восприятием проявлений ценностей, знаний и ролевых сетей приводит к тому, что два человека не будут совершенно одинаковыми. Как и две культуры.

Есть хорошие примеры невысказываемых знаний. В некоторых случаях другие животные, а не человек, являют совершенно замечательные примеры. У животных есть убеждения, желания и эмоции; они осваивают сложные схемы поведения и способы взаимодействия с окружающим миром. Но у них нет языка, поэтому говорить о своих знаниях они не могут. Следовательно, почти все знания животных — это «темная материя». Большинство людей лишь отмахивается от этих удивительных феноменов, не расценивают их как знания, просто наклеивая на них ярлык «инстинкт».

Собаки, люди и другие животные испытывают привязанность, эмоции, обучаются разным трюкам и командам, обладают чувством собственности/связи/принадлежности по отношению к определенным предметам и /или окружению и т. д. Моя 63-килограммовая собака породы фила бразилейро всегда лает, если замечает хотя бы малейшие изменения в привычном окружении: стопка книг в необычном месте, лежащие на полу диванные подушки, новая машина перед домом и прочее. Хотя моя собака не может мне ничего «сказать» на английском, лай и поза обеспечивают относительно хорошую коммуникацию, пусть я и не всегда могу точно сказать, какие именно чувства она испытывает. В этом смысле ее «темная материя» содержит и передаваемые (с помощью действий и лая), и невыразимые компоненты, точно так же как человеческая «темная материя». Эректусы, как и сапиенсы, должны были учить свои языки через взаимодействие с другими членами своего сообщества, в особенности своими матерями.

Есть и другие виды культурных условностей, например очереди. В американском магазине, сколько бы в нем ни было покупателей, люди выстраиваются в очередь перед кассой без посторонних инструкций. В некоторых странах, если за этим специально не следить, очереди не формируются — все просто толпятся вокруг кассы в надежде, что удастся пройти первым. Таким образом, очередь — это условность, принятая в одних сообществах, но отсутствующая в других. Учитывая, что их может быть много, когда мы попадаем в иную культуру, то часто испытываем дискомфорт из-за отсутствия определенных условностей своей культуры. Дело в том, что условности делают жизнь проще, избавляя от необходимости принимать некоторые решения и делая привычным непривычное.

Функционирование сообществ во многом опирается на условности. Вполне вероятно, что сообщества эректусов тоже вырабатывали собственные условности. Когда встречаются два человека, кто говорит первым? Как дети получают пищу в присутствии взрослых? Кто первым покидает поселение в том случае, когда сообщество начинает миграцию? Философ Рут Милликен утверждает, что для условностей существует набор общих свойств: воспроизводимость, наличие прецедента, полезность в плане организации деятельности (например, формирование нескольких очередей перед билетными кассами вместо того, чтобы собираться у них одной большой толпой)[189]. Она отмечает, что по определенным причинам мы можем нарушать условности; точно так же Грайс отмечал, что мы можем нарушать максимы речевого общения. Милликен утверждает, что все люди хотят, ожидают и стремятся к условностям, например кладут сумку на сиденье в зале ожидания, чтобы указать, что место занято.

Обсуждение важности условностей и индивида для культуры приводит нас к представлению о культуре как о центральном элементе познания. Мы утверждаем, что без культуры не может быть ни семантики, ни фоновых знаний, ни невыражаемого знания, которые служили бы основой новой мысли.

У сообществ эректусов была культура. Обладая большим мозгом и новым опытом, люди выработали ценности, знания и социальные роли, благодаря чему они смогли обойти всю землю, переплыть через моря и создать первые в истории планеты общества. Из этих культур, построенных более чем 60 000 поколений тому назад, в итоге появились мы. Мы в неоплатном долгу перед Homo erectus. Они не были троглодитами. Это были мужчины, женщины и дети — первые люди, которые начали говорить и жить в сообществах, связанных общей культурой.

Более 60 000 поколений тому назад Homo erectus создал первый в мире язык. Язык — это нечто большее, чем коммуникация, формы которой есть у многих животных. Это форма выражения культуры, основанная на уникальных познавательных возможностях людей, а также общих принципах структурирования передаваемой информации.

Основа языка — символ, сочетание культурно обусловленной формы и разработанного культурой значения. Особенности человеческого восприятия и мыслительные ограничения направляют процесс, но во многом создание и развитие языка является результатом деятельности человеческих обществ, проявлением их ценностей, знаний и социальных структур.

Символ мог появиться на основе связи между двумя предметами, установленной по ошибке, например, когда кто-то принял корень дерева за змею, или же на основе ассоциации между предметом и событием, как в случае с «собакой Павлова», научившейся ассоциировать звонок с едой. Когда такая связь была установлена, люди начали пользоваться своими символами, обучаясь при этом друг у друга. Поскольку коммуникация является деятельностью, в которую вовлечен весь индивид целиком, для языка были мобилизованы жесты, интонация, легкие, язык, руки, поза и движения тела, брови и т. д. Нечто подобное характерно и для коммуникации многих животных. Различные компоненты наших коммуникативных языковых действий разделялись на все более мелкие части. Одновременно из таких мелких частей возникали все более крупные элементы. Речевые звуки, слова, предложения, грамматические аффиксы и интонации возникли на основе изобретения символа. Изобретение постепенно совершенствовалось и распространялось все шире, вовлекая все общество. Это происходит со многими, если не со всеми, важными изобретениями. Бессмысленные элементы (звуки ’s’, ’а’ и ’t’) были соединены, чтобы образовать означающие элементы (слово «sat»), возник дуализм структуры, что привело к формированию трех типов грамматик. Первый тип грамматики, G1, мало чем отличается от простого расположения символов друг за другом, как бусины на нитке: «Ешь еду. Мужчина. Женщина». Или даже «Я вижу тебя. Ты видишь меня?». Следующий тип языка, G2, организует символы линейно (в ряд), как грамматика G1, и иерархически — объединяя символы внутри других символов. Такая организация существует во многих современных европейских языках. Третий тип грамматики, G3, обладает всеми возможностями первых двух типов и еще одной — рекурсией, то есть способностью разместить один элемент внутри другого элемента того же типа, и так до бесконечности. Язык — как матрешка. Все три типа языков встречаются в мире и сейчас. Все они являются полностью функциональными человеческими языками, подходящими для различных культурных ниш. Сообщества Homo erectus говорили на одном из этих типов, а может быть и на всех, в разные моменты времени — их поселения располагались в разных местах на планете.