Значит, так и задумано… Игра сменила хозяина, он больше не управлял ею, не диктовал правил! Этот взрыв неизвестно где выбил почву из‑под ног и буквально и фигурально. Оставалось только подняться — пусть охранники поднимут, нет сил — и быть готовым ко всему.

— Юрий Борисович! Вы в порядке? — крепкий Председатель уже стоял на ногах и смотрел куда‑то в сторону. — В этом сарае ни топлива не было, ни ГСМ… Чему взрываться‑то? Не иначе, диверсия! Как у вас летом.

Он отдал приказ охране усилить защиту периметра, а сам пошел к месту происшествия.

— Александр Сергеевич, подождите и меня, — пришлось опереться на охранника. Старик не ушибся при падении, но слабость в ногах не проходила. И сердце билось с перебоями. Лучше уж посмотреть опасности в лицо, а не ждать удара со спины. Одного на сегодня хватит. Ведь ждал, что этот говнюк сделает какой‑нибудь финт ушами! Самодеятельность всегда была излишне свойственна Алексею. Но думал, что это случится не сейчас.

— Жертв нет, никто не пострадал. А сарай восстановлению не подлежит. В клочья разнесло, будто десять килограммов взрывчатки туда засунули!

«Двенадцать, ошибся немного…» — думал Грицких, еще не понимая, какую партию разыгрывает Алексей. И против кого? Это его личный ответ массовому убийству? Или что‑то другое…

— Вот это нашли недалеко от сарая, — боец протянул что‑то Председателю. Грицких пытался рассмотреть предмет. Неужели нож все‑таки подброшен и план выполнен хотя бы наполовину? Просто у Колмогорова вдруг случился неожиданный приступ сопереживания и милосердия — людей пожалел! Но это был не нож с трупа лесного охотника… Рука непроизвольно потянулась к шее, нащупывая шнурок с ключом Привратника. Напрасно — ключ лежал на ладони Председателя.

— Как вы это объясните? — голос не обещал ничего хорошего.

— Никак. Наверное, кто‑то подбросил его туда.

— Ваша охрана была все время на виду! В отличие от вас, — Председатель сжал кулаки, но пока сдерживался.

— Значит, кто‑то другой сделал это.

— Хотите обвинить моих людей?!

— Ни в коем случае, просто тут мог быть и чужой. Не наш и не ваш.

— Не мог! Утром охрана проверила всё, проволока не тронута, следов нет. Никто не приходил извне. Мы готовились к вашему визиту, должны были исключить подобные случайности! Кто ж знал, что вы притащите их с собой?!

Следов быть не могло, Алексей, если и в этом не соврал, находился внутри уже почти двое суток. Вот он к чему был, оказывается, тот рывок в сугроб, а потом еще заботливая поддержка старика и фальшивые извинения! Сюрприз подготовлен нешуточный, неблагодарная тварь притворялась белой и пушистой слишком долго, усыпив бдительность, прежде чем показала истинную сущность. Отношения с соседями испорчены надолго. Конечно, можно выкрутиться, ключ еще ничего не доказывает. Злость Председателя пройдет со временем, он остынет, и всё пойдет как раньше. Пусть и без исполнения собственных замыслов… Жаль. Но сейчас не до жиру — уйти бы отсюда спокойно!

— Юрий Борисович, попрошу без претензий. Я отвечаю за безопасность людей. Обыщите, как положено!

Привратник поднял руки, пока бойцы обшаривали его. Один из них что‑то извлек из бокового кармана разгрузки и подал Александру Сергеевичу.

Не может быть! Он же сам передал рацию Алексею. Передал в руки, и никакой другой тут не могло оказаться! Вторая была прикреплена к взрывчатке и теперь уничтожена. Муляж, наверное… Мистика. Бред какой‑то. Председатель включил прибор, светодиод мигнул и погас. Батарея разрядилась. Грицких только равнодушно смотрел, как охранники убежища и бункера стоят друг напротив друга со взведенными автоматами. Игра окончена. Вместо усиления влияния, которого он ожидал, будет потеря авторитета и долгое расследование происшествия. Теперь Привратник даже радовался, что нет пострадавших. Кроме одного… Оставалась надежда, что его люди на позициях сделают свое дело, как им приказано.

— Успокойтесь, давайте соблюдать установленный порядок. Я уважаю законы, — Грицких сейчас жалел, что оружие охраны укомплектовано глушителями. Услышать выстрел, оборвавший жизнь этого сукина сына, было бы истинным удовольствием!

* * *

Покинуть периметр удалось! Совсем близко к электростанции, когда взрыв отвлек на себя внимание охраны на вышках, Алексей выбросил наружу рюкзак и оружие, с трудом продрался сквозь колючую проволоку и скатился к реке. Порошивший с неба снежок скоро сравняет слегка примятый сугроб. И теперь он шел вдоль берега по колено в ледяной воде, почти не чувствуя ног. Нельзя оставлять следов, иначе кто поверит в виновность Главного Привратника? Поэтому нужно уйти как можно дальше, насколько хватит сил. Подкоп сквозь «колючку» в снегу разметало взрывом вместе с забором, в этом он не сомневался, раз уж даже перевернувшаяся в воздухе железная крыша сарая долетела до ворот, расплющив их.

С ключом было просто… А сработала ли подстава с рацией? Алексей даже улыбнулся своим мыслям (замерзшее лицо тут же отозвалось болью на такое издевательство). Неужели старик думал, что во всем городе нет ни одного подобного устройства? Да, электромагнитный импульс вывел из строя электронику на поверхности, но действующий экземпляр ему и не требовался. Кто проверит? Ведь второй рации все равно больше нет, она замкнула взрыватель. А собрать имитацию, поместив в узнаваемый корпус внутреннюю начинку аналогичной модели, было совсем нетрудно. При подключенном питании сляпанная на коленке фальшивка даже иногда ловила помехи и мигала светодиодом, а полноценно работать, конечно, не могла.

Холод сковывал движения, от сырого ветра с реки не укрыться, а выйти из воды нельзя, не оставив следов на берегу. Сколько он уже прошел? Этого достаточно? Поваленное дерево впереди проломило лед, Алексей забрался на него, расшнуровал обувь, вылил воду, но легче не стало. Привратник обещал что‑то… Обещать — не жениться, и вместо полной реабилитации получил бы он ту самую пулю, которая предназначалась ему еще летом. Тогда хоть не пришлось бы замерзать тут, сидя на упавшей иве, разминая пальцами ступни ног, которые сами уже не шевелятся! Погибать из‑за собственной наивности Алексею совсем не хотелось. Кажется, уже удалось не умереть глупо, но и в том, чтобы навечно примерзнуть мокрой задницей к древесному стволу, тоже пока не находилось великого смысла. К людям не вернуться… А зачем? Один человек — тоже человек. Алексей полез наверх, цепляясь за ветки, и выбрался на берег.

Неровный свет фитилей в заполненных жиром плошках на столе был живым, пламя не стояло на месте, покачивалось из стороны в сторону. Темнота прочно обосновалась по углам, маленькие светильники не в силах ее разогнать. Но лица людей были хорошо видны. Старая женщина поглядывала на Алексея с улыбкой, наверное, уже предвкушая традиционный вечерний диспут, ироничный, с каверзными ловушками для собеседников. «Вождь»… Так именовал он про себя Станислава, владеющего словом не хуже Привратника, но предпочитавшего помалкивать.