— Если честно, сэр, я не думаю, что вы когда-нибудь напишете о том, что я вам сейчас предложу. Едва ли у вас даже возникнет такое желание. Мне нужен отличный стрелок. Такой, который выпустит за пять секунд шесть точных выстрелов в цель, находящуюся на удалении ста ярдов, причем это должно будет произойти в новолуние.

— Невозможно.

— Цели будут четко обозначены.

— В таком случае с этой задачей справится любой стрелок, знающий свое дело. Если вы служили в армии, вы наверняка должны знать не один десяток тех, кто сможет это сделать.

— Было бы предпочтительнее, если бы речь шла о человеке в летах.

— Это почему же?

— У такого человека уже должны быть взрослые дети или же он решил вообще их не заводить. Он успел переспать с достаточным количеством женщин.

— Сэр, за всю свою жизнь я спал только с одной женщиной, которая и по сей день остается моей женой, и я счастлив этим обстоятельством.

— Прекрасно, сэр. Еще я ищу человека, который уже достаточно повидал в жизни и, если ему придется с ней расстаться, сделает это без особого сожаления. В трудную минуту этот человек не растеряется. Ему не надо будет объяснять, что такое дисциплина, выучка, твердость духа. Он разбирается в общечеловеческих ценностях. На то, что я предлагаю, он согласится не ради денег. И если его убьют, он умрет, занимаясь тем, ради чего появился на этот свет, и эта мысль поддержит его в час самых тяжелых испытаний. Есть еще одно обстоятельство: на войне я повидал достаточно молодых парней, погибших в самом расцвете сил. Надеюсь, мне больше никогда не придется это увидеть. Старик уже достаточно пожил на свете, так что он не будет слишком горевать, если ему придется умереть.

— Значит, то, что вы предлагаете, связано с опасностью. Не сомневаюсь, за всем этим стоят большие деньги.

— Только накладные расходы. Зато в других отношениях награда будет высокой.

— И какие же это другие отношения?

— Опыт. Вам больше никогда не представится возможности повторить то, что я предлагаю; больше того, вы должны быть рады до смерти, что вам так улыбнулось счастье.

— Судя по всему, речь идет о чем-то противозаконном.

— Возможно. Однако это дело справедливое.

— Ну хорошо, рассказывайте все о том, что у вас есть. Но только простым и понятным языком.

— Я предлагаю вам убивать. Убивать много, очень много. Готов поспорить, у такого старого стрелка, как вы, где-то в глубине души должно свербить стремление узнать, а каково будет, если зверь, которого видишь в перекрестье прицела, может выстрелить в ответ. Не сомневаюсь, вы постоянно думаете об этом.

Джек О'Брайан ничего не ответил, и это молчание лучше любых слов сообщило Эрлу о том, что он попал в точку.

— У меня нет никакого желания убивать людей, — наконец заговорил старик. — Если только речь не идет о высшей цели оружия в руках воина. Не охотника, а воина, защищающего свое племя. Я давно постиг эту мудрость, и, быть может, мне следует поставить это себе в вину.

— Я не могу обещать, что вы не подцепите простуду от пули. Иногда такое случается с лучшими из нас. Но вот что я вам гарантирую. Беспрепятственная дорога туда и обратно. Работа всего на одну ночь. Это произойдет через три недели и будет продолжаться около недели. Полиция останется в стороне. Когда вы вернетесь домой, никто не станет задавать никаких вопросов. А поскольку фактор внезапности будет на нашей стороне, шансы возвратиться домой у вас весьма высоки.

— Кто вы такой? — спросил О'Брайан.

Эрл рассказал, кто он такой, показал медаль и рассказал еще кое-что. Затем он протянул старику лист бумаги с фамилиями и номерами телефонов.

— Возможно, вы знакомы кое с кем из этих людей. Это все старые стрелки.

— Я хорошо знаю по крайней мере троих из них. Мы вместе выступали на национальном первенстве по стрельбе. Вот этот, если не ошибаюсь, выбил всего на два очка меньше меня.

— Со всеми ими я служил вместе во время войны. Если угодно, вы можете позвонить им и задать любые вопросы относительно меня, я не имею ничего против.

— Возможно, я последую совету. Ну а теперь расскажите, в чем дело.

Эрл рассказал.

Джек О'Брайан согласился, но только с одним условием.

— Я прошу лишь о том, чтобы вы ни в коем случае не предлагали присоединиться к нам одному вздорному, упрямому, склочному, выжившему из ума ублюдку по имени Элмер Кэй. Я не смогу находиться в одной комнате с Элмером Кэем.

— А в одном доме сможете? — спросил Эрл, после чего огорошил О'Брайана дурным известием.

Старейший в мире стрелок спал в кресле-качалке на крыльце, укутанный в плед, защищающий его от холода, хотя, разумеется, никакого холода не было, а было только воспоминание о нем.

Повсюду вокруг, покуда хватало глаз, простиралась Монтана. Вдали, за бескрайними лугами, поднимались из туманной дымки голубые горы, хотя на таком большом расстоянии рассмотреть какие-либо детали было невозможно. Старик, уютно устроившись в кресле, спал мертвым сном. Черты его лица несколько смягчились. На голове яйцевидной формы, напоминающей голову сказочного деда, почти не осталось волос. Сквозь толстую шерстяную ткань пледа просматривались короткие и толстые руки, короткий и толстый торс, короткие ноги. И, подобно многим мужчинам своего поколения, старик был строго одет, ибо предстать перед окружающим миром без галстука, даже во сне, значило бы признаться в собственной никчемности. Ну а без шляпы и того хуже, поэтому голова дремавшего старика была увенчана внушительной черной широкополой шляпой объемом никак не меньше десяти галлонов.

У Эрла мелькнула мысль, не отошел ли старик в мир иной, однако время от времени спящий испускал неизвестно откуда тихий, ворчащий звук. Затем старик шевелился, ерзал, вздрагивал, но только на мгновение, после чего снова возвращался в страну сна.

— Мистер Суэггер, — сказала внучка старика, угощая Эрла очередной чашкой кофе, — уверена, дедушка не станет возражать, если вы его разбудите.

— Благодарю вас, барышня, но, полагаю, мистер Эд заслужил свой сон, и я не собираюсь лишать его этой маленькой радости.

Внучка старика была миловидной девушкой лет двадцати с задорным подбородком, который выдавал, что под внешним слоем сахарной пудры скрываются острые специи. Несмотря на то что девушка весело подмигнула ему, Эрл мысленно определил ее как гранату с вкрученным запалом.

— Клянусь, дедушка сейчас спит почти непрерывно. Ему необходимо вздремнуть восемь часов днем, чтобы освежиться к одиннадцатичасовому сну ночью.

— Да, вижу, мистер Эд немного сдал.

— Самую малость. Если дедушка проснется в хорошем настроении, он по-прежнему сможет в одиночку заменить целый пожарный расчет.