Я уставилась в стену:

– Когда меня вызволяли из колонии, там тоже оставались люди. С этим трудно смириться.

– Понимаю. У Леандра тоже сердце не на месте. – Вье-Орфеля порылся в нише и извлек оттуда бутылку. – Коллекционное. Восемнадцатый век. Чудом уцелело среди руин последней винодельни в Медоке. Снимем пробу?

– Очень любезно с твоей стороны, но я не любитель спиртного. – Мне хотелось сохранить ясную голову.

– Дело хозяйское.

Вье-Орфеля потянулся за кубком, и я заметила свежий шов у него под левым соском.

– Благодаря пиромантии свечи в моих appartements privés никогда не гаснут. Зеница – моя скиталица – освоила новый талант. Если раньше она предсказывала будущее по язычкам пламени, то теперь научила фантомов поджигать фитиль. – Сиротка снова опустился в воду. – В Париже это происходит все чаще. Ясновидцы открывают в себе неожиданные способности. Наша сила множится с каждым днем.

– Мне доводилось наблюдать такое в Лондоне.

Мой собеседник плеснул себе раритетного вина.

– Темная владычица, я сталкивался с рефаитами только как пленник. Не поделишься своей историей и своим бесценным опытом. Хотелось бы понимать, чего они добиваются.

– С чего начать?

– С самого начала, хотя никто по-настоящему не ведает, где оно.

За полчаса я изложила все, что случилось со мной за год. Арест. Восстание. «Экстрасенс». Рантаны. Рассказала, кто такие эмиты на самом деле. От долгого сидения в купальне кожа на пальцах сморщилась. Умолчала я только про «Домино», о прочем же поведала без утайки.

Вье-Орфеля погрузился в раздумье.

– Так, значит, занавес наконец поднят. Сайен никакая не республика, а театр марионеток под предводительством монстра. – Он наполнил кубок. – В Париже мы почитаем картомантию за высокое искусство. Последнее время все чаще выпадает одна и та же карта. L’Impératrice. Всегда перевернутая.

Императрица. Женщина в венце из звезд. Неперевернутая, она сулит надежду, изобилие и процветание. Вверх ногами означает угнетение. Искажение естественного порядка вещей.

– Нами правят боги, – размышлял Вье-Орфеля, – а теперь нам предстоит идти на них войной.

– Война уже началась. Португалия капитулировала. Испания скоро падет. Нашира Саргас жаждет завладеть нашим миром, а я собираюсь ей помешать.

– Кто бы сомневался. Услыхав, что грядет битва за власть, я послал в вашу цитадель лазутчиков. Когда они доложили о тебе – бывшей подельнице, вознамерившейся превратить воровской сброд в армию, – стало понятно: в Лондоне зреют перемены. – Сиротка задумчиво поигрывал кубком. – Я разделяю твое стремление избавить мир от Сайена. Нам обоим известно, на что способны рефаиты.

– И понимаешь необходимость сотрудничать с Рантанами, – многозначительно добавила я. – Хотя после приключений в колонии от такой перспективы с души воротит.

– Au contraire[93]. Мой опыт свидетельствует, насколько важно это сотрудничество. Мощь рефаитов в сочетании с нашей бренностью.

– Ты бы согласился заключить временный союз с кем-нибудь из Сайена? – закинула я удочку. – С кем-нибудь, кто тоже питает ненависть к рефаитам?

– О ком речь?

– О Бенуа Менаре.

Маска откинулась назад.

– Менар… – пробормотал Вье-Орфеля.

– Да. Он презирает рефаитов, считает их ничуть не лучше паранормалов. И планировал периодически ссылать их во Второй Шиол. – (Сиротка не проронил ни слова.) – Знаю, у вас давняя вражда. И тянется она лет двенадцать, со времен Лиона, где Менар занимался неизвестно чем. Уверена, тебе совсем не улыбается работать с ним в связке, но спросить я обязана.

Дряхлый Сиротка умолк. И молчал так долго, что я испугалась, не проглотил ли он язык вместе с вином.

– Менар – безжалостный фанатик, – заявил Орфеля. – И ненавидит нас всем сердцем. Он бы сжигал нас на кострах, но не хочет, чтобы весь Париж провонял горелым мясом.

– Тем не менее он готов сотрудничать с паранормалами – на определенных условиях, разумеется.

– Откуда сведения, темная владычица? – прошелестел Сиротка. – Когда пересеклись ваши дорожки со Страсбургским мясником?

– Я проникла в его особняк в поисках информации по Второму Шиолу. Менар поймал меня с поличным, но, вопреки всякой логике, не убил, а предложил совместно истребить рефаитов.

– Тебе повезло. Обычно он с нашим братом не церемонится, – хмыкнул Вье-Орфеля. – Ну и как тебе его предложение?

– Пока не знаю. Хотелось бы услышать твое мнение. Вероятно, союз с ним – не лучшая идея. Мне она не улыбается совершенно. Но ведь Менар действительно ненавидит рефаитов и согласен заключить перемирие, лишь бы разделаться с ними. Он использует нас, а мы его.

– Менар вообще ненавидит всех и вся, – фыркнул Сиротка. – Не представляю, как можно иметь с ним дело, зная, какое чудовище скрывается под маской. Кроме того, Менар на дух меня не выносит. – Он пригубил вина. – Предлагаю… все хорошенько обдумать и вернуться к этому вопросу позже. А теперь позволь изложить мой план.

– Конечно излагай.

– В первую очередь мы должны избавиться от Человека в железной маске. Сколотим команду из четырех-пяти парней и застанем его врасплох. Как только он окажется за решеткой, моим скитальцам не придется больше прятаться.

Я кивнула.

– Потом соберем Синдикат на Лебедином острове. Я придумаю, как заманить туда великих герцогов, а когда они явятся, обвиню их в вероломстве. Хорошо, если они сознаются. А нет, придется драться.

– И тут в игру вступаю я.

– Именно. Мне нужен твой авторитет, чтобы переманить ясновидцев на свою сторону, иначе Латронпуша не одолеть, слишком много у него приверженцев. Без доказательств они не поверят, что он продался Сайену.

– У меня есть доказательства, подтверждающие причастность Латронпуша к серому рынку. Тот самый гроссбух, о котором я упоминала.

– Любопытно, – протянул Сиротка. – Можно взглянуть?

– Разумеется. Только он на поверхности.

– Это хорошо. Гроссбух позволит скомпрометировать Лантронпуша. – Орфеля отпил из кубка. – Темная владычица, мне известно про операцию «Альбион». Известно, что твоим друзьям и соратникам грозит серьезная опасность. Если Каста мимов хочет выстоять, ей необходима сторонняя поддержка. И я готов обеспечить ее в обмен на твое согласие. Помоги мне, и я объявлю о слиянии наших Синдикатов на Лебедином острове.

После ста лет отчуждения ясновидцы Лондона и Парижа наконец объединятся. Мне предстояло заключить, пожалуй, самую судьбоносную сделку, а такие дела не терпят суеты.

– Обещаю пополнить твою армию солдатами, а казну – деньгами, – заключил Вье-Орфеля.

– А за это я помогаю тебе свергнуть Латронпуша и Королеву Нищих?

– Разве ты не свергла Белого Сборщика, собственного главаря мимов? Мною движет не личная выгода, а забота о судьбе паранормалов. И человечества в целом, – увещевал Сиротка.

Маска не позволяла разглядеть выражение его лица, однако голос звучал искренне и весьма убедительно.

– Безусловно, заманчиво объединить два крупнейших Синдиката. – Я позволила себе слегка улыбнуться. – Но для начала мне нужно на поверхность… посоветоваться с коллегами. С ответом обещаю не затягивать.

Вье-Орфеля кивнул.

– Сегодня-завтра еще отдохнем, а после отправимся на поиски