– Ничего, я просто рассказываю ему, каково это, – отвечает Хардин.

– Ты поступаешь жестоко, – говорю я. – И неуважительно по отношению ко мне! – Я поворачиваюсь к Зеду. – Я думаю, тебе действительно пора идти. – Зед смотрит на Хардина, затем снова переводит взгляд на меня. – Все в порядке, – уверяю я его.

Не знаю, что будет, когда он уйдет, но если он останется, будет только хуже.

– Прошу тебя.

Наконец Зед кивает.

– Ладно, я пойду. Ему надо успокоиться. Вам обоим.

– Ты слышал, что она сказала, убирайся отсюда на хрен. Но сильно не переживай – меня она тоже больше не хочет. – Хардин снова отпивает из бокала. – Ей по душе аккуратные и приличные мальчики.

Мое сердце сжимается еще сильнее, и я понимаю, что ночь мне предстоит долгая. Не знаю, стоит ли мне бояться, но я не боюсь. Ну… совсем немного, но я никуда не уйду.

– Убирайся, – повторяет Хардин, показывая Зеду на выход.

Когда Зед уходит, Хардин закрывает дверь на замок и поворачивается ко мне.

– Радуйся, что я не врезал ему за то, что он тебя привез. Понимаешь, как чертовски тебе повезло?

– Да, – соглашаюсь я.

Спорить с ним сейчас бесполезно.

– Зачем ты вообще вернулась?

– Я здесь живу.

– Это ненадолго. – Он наливает себе еще.

– Что? – У меня перехватывает дыхание. – Ты меня выгоняешь?

Наполнив бокал до краев, он бросает на меня взгляд.

– Нет, но ты все равно от меня уйдешь.

– Нет, не уйду.

– Может, у твоего нового парня есть свободная кровать. Вы двое очень хорошо смотрелись вместе.

В его голосе звучит такая ненависть, что я вспоминаю о самом начале наших отношений, и мне это не нравится.

– Хардин, прошу, перестань так говорить. Я его даже не знаю. И мне ужасно жаль, что я так поступила.

– Я буду говорить что хочу – так же как ты делаешь все, что захочешь.

– Я совершила ошибку, и мне жаль, но это не дает тебе права так сурово со мной обращаться и напиваться до чертиков. Я была пьяна и действительно решила, что у вас с той девушкой что-то было. Я не знала, что думать. Прости, я никогда не стала бы нарочно причинять тебе боль.

Я проговариваю все это быстро, акцентируя внимание на том, что я раскаиваюсь, но он меня не слушает.

– Ты все сказала? – резко говорит он.

Я вздыхаю и прикусываю щеку изнутри. Не плачь. Не плачь.

– Я пойду спать, и мы поговорим, когда ты протрезвеешь.

Он ничего не отвечает, даже не смотрит на меня, так что я разуваюсь и иду в спальню. Как только я закрываю дверь, я слышу звон разбитого стекла. Бегу назад в гостиную: на полу валяются осколки, по стене течет виски. Я беспомощно наблюдаю, как он хватает остальные два бокала и бросает в стену. Сделав последний глоток из самой бутылки, он замахивается изо всех сил, и она тоже летит вслед за бокалами.

Тесса

Он хватает со столика лампу, вырывая провод из розетки, и кидает ее на пол. Затем вазу – швыряет в кирпичную стену. Почему в припадке ярости он первым делом начинает все крушить?

– Перестань! – кричу я. – Хардин, ты разобьешь все наши вещи! Пожалуйста, прекрати!

– Это твоя вина, Тесса! Это ты, на хрен, во всем виновата! – кричит он в ответ и хватает еще одну вазу.

Я подбегаю и вырываю ее у него из рук, пока он еще ее не разбил.

– Я знаю! Прошу, давай поговорим, – умоляю я. Больше не могу сдерживать слезы. – Прошу тебя, Хардин!

– Ты облажалась, Тесса, ты все, на хрен, испортила! – Он бьет кулаком в стену.

Я знала, что к этому все идет, и, если честно, удивлена, что он так долго сохранял спокойствие. Хорошо, что ему попалась стена из гипсокартона, – о кирпичную он мог бы повредить себе руку.

– Просто оставь меня в покое, черт возьми! Уходи!

Он начинает ходить взад-вперед, а потом снова бьет по стене обеими руками.

– Я люблю тебя, – вдруг выпаливаю я.

Я должна его успокоить, но он ужасно пьян и агрессивен.

– Что-то незаметно! Ты поцеловала какого-то придурка! А потом привела ко мне домой этого чертова Зеда!

Мое сердце сжимается от упоминания его имени. Хардин так его унизил!

– Я знаю… прости.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не назвать его лицемером. Да, я знаю, что поступила неправильно, сделала ужасную ошибку – но я ведь простила его за то, что он столько раз причинял мне боль.

– Ты же знаешь, как меня бесит, как меня чертовски сводит с ума, если я вижу тебя с кем-то другим? А ты берешь и делаешь именно это!

Вены на его шее становятся темно-сиреневыми, и он становится похож на какого-то монстра.

– Я же извинилась, Хардин, – говорю я как можно медленнее и спокойнее. – Что еще я могу сказать? Я не могла мыслить разумно.

Он дергает себя за волосы.

– Извинения не помогут мне выбросить это из головы. Эта сцена стоит у меня перед глазами.

Я подхожу ближе и становлюсь прямо перед ним. От него несет виски.

– Тогда посмотри на меня. Посмотри.

Я касаюсь руками его лица и стараюсь заставить его взглянуть мне в глаза.

– Ты целовала его, ты целовала другого парня.

Его голос звучит намного тише, чем всего пару секунд назад.

– Я знаю, Хардин, и мне очень жаль. Я не могла мыслить разумно. Ты же знаешь, как глупо я иногда могу себя вести.

– Это не оправдание.

– Я понимаю, малыш, понимаю, – говорю я в надежде, что эти слова успокоят его.

– Это очень больно, – отвечает он, хотя его налитые кровью глаза уже не кажутся такими яростными. – Я же знал, что мне не нужно быть ни с кем вместе, я этого и не хотел, но вот что бывает, когда люди встречаются… или женятся. Именно из-за этого дерьма мне лучше оставаться одному. Я не хочу через все это проходить.

Он отступает назад.

Я чувствую боль в груди, потому что его голос сейчас похож на голос ребенка – одинокого, грустного малыша. Представляю, как в детстве Хардин прятался, чтобы не слышать скандалы родителей, когда его отец напивался.

– Хардин, пожалуйста, прости меня! Это больше не повторится, я никогда не сделаю ничего подобного.

– Неважно, Тесс, кто-нибудь из нас снова все испортит. Именно так и случается, когда люди любят друг друга. Они причиняют любимому человеку боль, затем расстаются или разводятся. Я не хочу, чтобы такое произошло с нами. С тобой.