Оказалось, в благодарность за разрешение на охоту Владимир Семенович отправил тушу уже разделанного барана, как раз одного из тех, кого поранили волки. Это было очень кстати. Ну, что ж, будут теперь и плов, и бешбармак – как раз самое то по холодку поесть жирной горячей пищи!

Вот и казан пригодился, который женщина прихватила из будущего – все-таки плов в глиняном горшке совсем не тот вкус имеет. Наталья распорядилась отобрать жир и мясо отдельно, очистить кишки – можно еще и колбаску сделать, короче, останутся от козлика, вернее, овечки, рожки и ножки, которые потом и на холодец можно пустить! Плов она решила сделать завтра, все-таки это дело нескорое, а вот бешбармак сделать можно и сейчас.

И вот на кухне творилось что-то невероятное – варилось мясо для бешбармака – его сделать просто, названия такого не было, а «мясо кусками» давно всем было известно. Так, кроме горячего надо хоть пару простых салатов, хоть тот же винегрет, да закусок сделать. Надо еще и кровати приготовить, да и гостиную открыть – после можно передохнуть да поговорить! Короче, Наталья носилась по дому не хуже той метели.

Но, к счастью, все было сделано, стол накрыт, спальни приготовлены, курительная и гостиная открыты и прибраны, ждали только возвращения мужчин из бани. Они пришли распаренные, благодушные, сияющие.

За столом Миша порывался еще раз рассказать о своих приключениях, но после бани его так развезло, что оставалось только одно – отнести его в спальню, что Никита и сделал.

После Наталья отвела его в сторонку и сунула в руку монету. Когда он удивленно поднял глаза, она потихоньку сказала:

– Это тебе за все хлопоты, за Михаила Ивановича, а теперь иди, отдыхай, там тебя в людской покормят, я распорядилась.

На это Никита только поклонился в пояс и сказал:

– Благодарствуйте, барыня! – он никак не ожидал, что его усилия увидят и оценят – для всех остальных это было естественным, как от века повелось, ведь он был слуга, а Миша – барин, хотя таковым по сути и не являлся.

В столовой остались только Наталья с Машей и Александр Николаевич. Женщине было интересно узнать о его жизни, и она начала разговор исподволь, жалуясь несколько преувеличенно, что вот смогла выкупить свое родовое поместье, а что и как в нем делать – и ума не приложит!

На что граф со смехом сказал:

– Увы, дорогая Наталья Алексеевна, тут я вам не подсказчик! Нашим имением, которое недалеко от Москвы расположено, моя матушка распоряжается, да ее управляющие, я сам в этих делах ничего не смыслю. Я с детства из семьи ушел – меня отец еще в детстве к армии приписал, потом я в Дворянском полку учился, который в Санкт-Петербурге располагался. Условия проживания у нас были спартанскими, не хватало кроватей и одеял, не было одежды, туалеты находились вне казарм. Так что хоть все слушатели курсов были высоких дворянских чинов, жили мы хуже солдат. Обедали и ужинали в столовой кадетского корпуса в три смены после воспитанников корпуса. Выпустили нас в кавалерию, я вот в гусары пошел, в полках разных служил, теперь вот в наш полк попал, так и служу потихоньку!

Машенька с невольной грустью проговорила:

– А маменька ваша как же, одна живет? Ей, наверное, совсем одиноко! И неужели вы никогда не мечтали о теплом уголке, куда можно вернуться после бурь и сражений?

Лицо графа закаменело, оно сразу стало старше, и мужчина сухо ответил:

– Нет, почему же, был и у меня теплый уголок, была и семья, жена молодая, очень на вас, Мария Ивановна, похожа была, тоже Машенькой звали. Только умерла в родах моя Машенька, и ребенок только день и прожил, мальчик мой, Николенькой покрестить успели. А у маменьки моей, Елизаветы Петровны, еще дочка есть, моя сестрица, Елена Николаевна, а у той четверо деток. Да и имение в триста душ, так что скучать не приходится.

Наталье с Машей стало безумно жаль этого отважного мужчину с большим заледеневшим сердцем. Нет, так не пойдет! Надо как-то отвлечь его! И Наталья села за фортепиано и сказала, что хочет спеть для него. А решила женщина впервые в этом времени спеть мелодию из будущего, так же, как и Миша, вспомнить песню Владимира Семеновича Высоцкого из кинофильма «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» – «Балладу о любви»:

 …Я поля влюбленным постелю —Пусть поют во сне и наяву!..Я дышу, и значит – я люблю!Я люблю, и значит – я живу!..  

Пела Наталья негромко, как бы про себя, и Александр Николаевич призадумался, лоб его перестал хмуриться, он ушел мыслями куда-то далеко.

Он удивлялся сам себе – храбрый мужчина, гуляка – а он ушел в загул после смерти жены, вояка, не боявшийся ничего на поле боя, штурмом бравший сердца дам в местечках, где они бывали на постоях, одним словом – типичный гусар в глазах окружающих – он вдруг почувствовал, что все это – наносное.

А на самом деле ему нравится этот уютный дом, эта спокойная женщина, перед которой можно расслабиться и побыть самим собой – обычным уставшим человеком, нуждающимся, как и все, в любви, тепле и заботе, и ему стало очень спокойно и уютно и от этой непривычной песни, и от этой необычной дамы.

А Наталья решила – была не была, пусть песни из будущего прозвучат именно сегодня в этом уютном доме и компании. Машеньку уже не удивляли эти мелодии – она их слышала и ранее, считала сочинениями крестной, влюбленной в полковника.

И Наталья решила продолжить, начав свою любимую песню композитора Михаила Фрадкина на стихи Николая Доризо из кинофильма «Простая история»:

 На тот большак, на перекресток,Уже не надо больше мне спешить.Жить без любви, быть может, просто,Но как на свете без любви прожить?..  

Пела и вспоминала своего мужа из будущего, своих родителей, которые ушли так рано и которые так любили друг друга, что не смогли прожить без этой любви, всю свою историю. И опять мужчина расчувствовался, пригорюнился.

Нет, так дело не пойдет! Надо что-то веселое спеть! И женщина решила немного похулиганить, спеть песню, которую вряд ли приняли бы в дворянском обществе.

«А вот проверю, как Александр к ней отнесется. Это будет своеобразный тест для него – как