С Тройственным союзом все определеннее. Рейхсканцлер Германской империи Теобальд фон Бетман-Гольвег выступил в Рейхстаге и заявил, что Германия вступит в войну на стороне Австро-Венгрии, если та подвергнется нападению, которое будет угрожать ее существованию. Он также подтвердил интересы Германии на Балканах. В этом союзе болтающийся хвостик – Италия, которая в конце концов, в моем мире, выступила протии Германии и Австро-Венгрии.

В такой ситуации России ни в коем случае не надо ввязываться в драку в неподготовленном в военном отношении состоянии.

Взрыв произойдет на Балканах. Это уже понятно. Братья славяне.

Гимн этот был написан словаками в 1834 году, но был принят как гимн славян во всем славянском мире. В него нужно вчитываться и выделять главные лозунги:

– Против нас весь мир и нам плевать – мы будем биться с ним.

– Кто не с нами, тот падет позорно.

– Слово славянина – слово Бога.

И главный вывод. Славяне постараются втянуть всех в мировую заварушку.

Причем нужно отметить, что славянин славянину не друг, товарищ и брат, а обыкновенное ЧЧВ, то есть – человек человеку волк.

Славяне ищут отличия друг от друга, чтобы отсоединиться от других славян и крикнуть, это я самый славянистый славянин, а вы все волки позорные. На этой основе Балканы представляли собой лоскутное одеяло Европы. Причем в этом одеяле каждый лоскуток был отдельно друг от друга.

Идея панславизма пугала всех во всем мире. Если бы славяне всего мира объединились, то в мире не было такой силы, кто мог бы противостоять им. Но славяне не объединятся никогда.

Возьмите крупнейшую славянскую державу Россию и Польшу, которая является частью Российской империи и частью Австро-Венгрии. Это злейшие враги, причем поляки, входящие в состав Российской империи, являются не менее ожесточенными врагами России, чем те, кто проживает в Австро-Венгрии. И к Австро-Венгрии ненависть их намного меньше, чем к России.

Славянами являются и болгары, которым мы помогли избавиться от османского ига. И что в результате? Болгария флиртует с Тройственным союзом.

Остальные славяне ненамного лучше или хуже. Завистливые. Чванливые. С полным отсутствием самокритики и имперским суждением. И чем меньше страна, тем сильнее имперские замашки.

В мое время в 1913 году была Вторая Балканская война за раздел Македонии между Болгарией с одной стороны и Черногорией, Сербией и Грецией – с другой, а также подключившимися к военным действиям против Болгарии Турцией и Румынией.

И в это время, как мне кажется, эта война не минует Балканы, и чем больше будет таких войн, тем будут прочнее позиции Германии и Австро-Венгрии на Балканах.

Все эти мысли я изложил в докладе на имя премьер-министра и министра внутренних дел Российской империи Столыпина Петра Аркадьевича.

Основной вывод по докладу. России ни в коем случае не нужно ввязываться в войну на Балканах. Главная задача – заниматься укреплением обороноспособности и готовности страны к военным действиям, как на своей территории, так и за границей.

Столыпин как славист и националист морщился, когда читал первую часть доклада, но на второй части доклада в его лице виделось чувство глубокого удовлетворения. Это я так, по-старорежимному, то есть по-советски, оцениваю его отношение к докладу.

– Жестко вы, Олег Васильевич, – сказал он мне, – но справедливо. У нас каждый славянин готов в любое время перегрызть горло другому славянину, и даже не поморщится. А что вы думаете о шагах России в начальный период войны?

– Начальный период не должен касаться нас, – сказал я. – Мы должны прямо сейчас усилить наши западные военные округа и сосредоточить ударную группировку на Кавказском направлении. И делать это нужно очень осторожно, чтобы не вызвать панику у соседей, под видом усиления охраны своих границ и путем укрупнения пограничных бригад и отрядов. Пусть Отдельный корпус пограничной стражи немного распухнет. Там служат ребята бравые, а нашей пехоте и кавалерии не повредит познакомиться с пограничной службой и поносить зеленые фуражки. И я уверен в том, что, один раз надев зеленую фуражку, офицер или солдат не согласится променять ее ни на какую другую. А на место подразделений, ушедших в погранстражу, мы поставим новые части. Когда начнется активная фаза войны, Россия должна быть в нейтральных отношениях со всем миром, а вот к концу войны мы будем самой сильной военной державой, которая будет диктовать всем условия мира или войны.

– Какие ваши предложения по поводу Польши? – спросил премьер.

– Здесь все просто и очень сложно. Мое предложение, – сказал я, – освободить австро-венгерскую часть Польши и соединить ее с российской, дав независимость единому Царству Польскому. Таким образом мы будем иметь постоянный дружеский буфер между Россией и Западом. Можно оставить всю Польшу в составе России, но тогда мы будем иметь постоянную бомбу с фитилем в виде Тадеуша Костюшко, причем такого Костюшко, которого еще не видали. Поляки вооруженным путем добьются своей независимости, и все западные страны будут на ее стороне. Пока как-то вот так, – закончил я. – Когда будет принята Конституция, то эти вопросы будете решать вы, а не ЕИВ. На его долю останется утверждение вашего решения, а если он его не утвердит, то его утвердит парламент.

Конституция была принята в начале 1913 года и утверждена Указом ЕИВ.

Наступала эпоха конституционной монархии. Выборы в парламент были назначены на конец 1913 года. Почему именно в 1913 году? Потому что это был год наибольшего расцвета империи, остановленный Первой мировой войной. Большевики, в мое время победившие в гражданской войне, чуть ли не весь век стремились выйти на уровень 1913 года, но этот год все отдалялся и отдалялся от них.

Министерство юстиции не успевало регистрировать политические партии. Там, где собирались трое русских, создавалось десять партий. Так всегда бывает, когда в стране вводятся гражданские свободы и права человека. Потом большинство партий чахнет, умирает и попадает в небытие, оставляя на полях политических сражений лишь несколько жизнеспособных партий.