– Да вы говорите, как махровый революционер, – возмущенно сказал Столыпин, – откуда вы такой ереси набрались?

– В основном за счет самообразования и периодического чтения Книги судеб, – сказал я. – Там про все прописано, даже о том, что после великой войны распадутся Австро-Венгрия, Оттоманская и Британская империи.

– А что Россия? – спросил Столыпин.

– Это все будет зависеть от нас и от того, какую национальную политику будет проводить правительство. Все части империи исподволь стремятся к независимости, и любая ситуация будет использована ими, чтобы получить свободу.

– Я в это не верю, – твердо сказал премьер, – Народы наши обожают своего императора, и империя наша будет стоять еще тысячу лет и ничего с ней не сделается. Русский народ – самый лучший народ в мире. Народ-богоносец, все самое лучшее будет происходить от него, и весь мир приедет учиться у него.

– Вынужден огорчить вас, Петр Аркадьевич, – сказал я. – Все подчиняется закону дерьма.

– Снова что-то неприятное? – предположил Столыпин.

– Объективное всегда нелицеприятно, – сказал я. – Так вот. Господь создал человека из праха, и в прах он превращается в конце своей жизни. С этим вы не будете спорить? – спросил я премьера.

– Разве с этим можно спорить? – подтвердил мой собеседник и начальник.

– Так вот, прах – это дерьмо, а разве может быть хорошим то, что создано из дерьма? Не может, – повествовал я. – Слышал я, что в Якутской губернии проживает один крестьянин, который по зиме, когда больших работ нет, из коровьего дерьма лепит всякие фигуры, как-то: людей, лошадей, дворцы, церкви. Люди смеются, а многим нравится, потому что получается очень похоже. Если сказать в глобальном смысле, то все люди в каждой стране полное дерьмо. И количество дерьма у них уменьшается по мере воспитания, обучения, достатка и образа жизни. Сами понимаете, что каждый из этих постулатов можно расчленить на подпункты. Но и наличие всего этого перечня частенько не превращает дерьмо-человека в homo positivus, то есть в человека положительного. Природа или Господь Бог создали наш мир в полной гармонии. То есть количество дерьма должно быть равно количеству чего-то чистого, чтобы вся система не свалилась в полное дерьмо или наоборот – не стала чем-то стерильным, что и плюнуть доброму человеку некуда. Во время войн и бедствий в первую очередь погибают более чистые и патриотичные. Остаются те, на ком клейма ставить негде, но и им приходится проявлять какой-то героизм, чтобы выжить самим. Потом происходит очищение части дерьма и из дерьма, то есть от дерьма станут рождаться дети, которые будут замещать тех чистых, которые погибли в борьбе. Точно такая же формула используется и во время революций. Если вы помните, то самое точное определение принадлежит Наполеону Бонапарту. Революцию задумывают гении, делают ей дураки, а результатами пользуются сволочи.

Губернаторы придорожных губерний подсаживались к нам в поезд и ехали до тех пор, пока все вопросы не были решены. После этого они выходили на одной из станций, пересаживались в свой поезд и возвращались обратно.

В ходе совещаний Столыпин вербовал своих сторонников-государственников, которые должны обеспечить экономический рост России.

Самые большие возражения были по инородцам и евреям. Не губернаторы, а чистые национал-социалисты с имперским мышлением.

– Не трогайте курицу, которая несет золотые яйца, – требовал от них Столыпин. – Пусть они крестятся, женятся на дворянках, сами получают дворянство, ордена, чины, титулы, но эти люди несут славу и богатство России, и вы должны их беречь.

Основное совещание проводилось в Иркутске. Если ехать дальше по ТСЖМ, то можно чуть ли не целый день любоваться красотами Байкала и ехать по горным серпантинам, удивляясь инженерному мастерству строителей железной дороги.

На совещание в резиденции генерал-губернатора Восточной Сибири были приглашены все высшие чиновники, а также владельцы компании «Лензолото» и персонально ротмистр Отдельного корпуса жандармов Трещенков. В мое время Трещенков дал команду на открытие огня по рабочим, в результате чего было убито сто семьдесят человек и почти двести человек ранено.

Совещание началось именно с ротмистра Трещенкова и руководителей «Лензолото». Столыпин сразу обвинил их в том, что они вздувают пламя новой революции и действуют на разрушение Российской империи.

Ротмистру Трещенкову было прямо сказано, что если он хоть раз выстрелит в сторону забастовщиков, то с него с позором будут сорваны офицерские погоны и сам будет осужден уголовным судом за подстрекательство к революции.

Руководству «Лензолото» была поставлена задача в течение двух недель повысить жалованье рабочих на приисках, улучшить или хотя бы начать улучшать их жилищные условия и приступить к строительству остро необходимой для приисков узкоколейной дороги Иркутск – Жигалово – Бодайбо. В случае неисполнения компания будет деприватизирована и для нее найдут более эффективных собственников.

Такого сурового премьера не видели с 1905 года. Приезд в Иркутск по такому «маловажному» делу озадачил всех чиновников, а программа переустройства России, озвученная для всего генерал-губернаторства Восточной Сибири, была встречена настороженным молчанием от неизвестности того, что будет завтра. Закричи «ура», а завтра скажут, что это была шутка и деревянной лопатой тебе по одному месту. Так уж лучше отнестись ко всему нейтрально.

Есть такие величины «минус ноль» и «плюс ноль». Все дело в величине угла подъема кончиков губ. Если они немного опущены, как перед плачем, то это «минус ноль». Если чуть приподняты, как перед улыбкой, то это «плюс ноль». Если каменное и неподвижное лицо, то это «универсальный ноль» в готовности к минусу или плюсу.

В развитие этого можно предположить, что когда дела в России пойдут хуже некуда, то чиновники будут использовать термин, как «отрицательный рост», лишь бы потрафить диктатору.

Прием в честь премьер-министра отличался сибирским хлебосольством. Земля сибирская богата всем и Сибирь может спокойно прожить без всяких там центров власти с запада, развив свою экономику так, что все экономические нити сойдутся именно в центре Сибири у озера Байкал.

И, как это водится на Байкале, известный иркутский оперный певец исполнил «народную» песню «Славное море, священный Байкал», которую написал Дмитрий Давыдов.

И весь банкет подпевал за певцом. Это как в мое время элита тащилась от тюремного шансона, типа «Владимирский централ – ветер северный», так и в это время элита тащится от тюремного и революционного шансона. Практически вся элита сочувствует беглому революционеру и с мазохистской готовностью ожидает результатов громовых раскатов. А мы приехали сюда, чтобы этих громовых раскатов не было.