Алекс осторожно подошёл ближе, хотя в любой момент ожидал, что она может сменить милость на месть и предпочтёт сохранить ту власть, что имеет, чем вмешается в вековое противостояние за веру. Она сама верит в Покровителя или верила, а мир не терпит резких сломов…

— Эта война слишком затянулась, ты сама это знаешь. Эван искал пути добраться до дарханов, разделил Цервки ради своего влияния и новых земель, и он добился того, чего хотел. Не удивлюсь, если и его рукам принадлежат провокации с дочерью губернатора и зачином мятежей на Северном.

— Теперь ничего не докажешь.

— Верно. И это неважно. Талли, я вырос здесь, на севере этого острова. Здесь всю жизнь прожили мои родители, мой отец погиб несколько месяцев назад. Я прекрасно знаю, что здесь было слишком много ивварцев, чтобы сохранялся мир…

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что вижу только одно решение. Твой народ никогда не простит, если ты уступишь королю и вернешь завоёванные земли. А Бриньяру нужна прежняя церковная власть, которой его лишил Эван.

— …Чему многие в империи по-прежнему не рады, особенно старообрядцы…

Алекс присел на край стола и взглянул Талире в глаза.

— Церкви Иввара нужен более мудрый правитель.

— Хм? — Талира вопросительно выгнула бровь и недоверчиво сощурилась, ещё больше став похожа на кого-то из семейства кошачьих.

— Нет, — растянул в широкой улыбке губы Алекс, — не я. Это было бы… слишком странно.

— Действительно, — Талира слегка опёрлась о стол кончиками пальцев и тоже впервые за эти дни улыбнулась, хоть и с оттенком горечи. — Так кто?

— Король не дурак, он уже сам видит, что отвоевать Северный Итенский встанет ему слишком дорого. Уступи Бриньяру, предложи вернуть религиозное влияние в Ивваре, и они не смогут отказать. Северный останется за вами, слишком много жертв полегло здесь. А Верховным Служителем, хотя скорее, или его духовным наставником может стать тот, кто вскоре пройдёт обряд посвящения… Вы же сможете обставить всё так, что мудрость этого человека не станет обсуждаться и поддаваться сомнению?

— Это безумие, Алекс. Верховный Совет никогда не пойдёт на это!

— Главное, что Лайдж пойдёт. Оставь это нам с ним. А убедить остальных — дело десятое.

Талира оторвалась от стола и взволнованно прошлась до окна, потом снова резко развернулась.

— Почему там, где ты, весь мир начинает сходить с ума?

— Наверное, роль у меня такая… сводить всех с ума. И себя в том числе, — Алекс вздохнул. — Но хочу оставить это в прошлом. И всё остальное, что происходило раньше.

Она снова отвернулась в сторону.

— Я ждала, когда ты об этом заговоришь.

— Просто понял, насколько хорошо говорить прямо и искренне. Спасибо, что ты слушаешь. Спасибо, что ты нашла в себе силы… не уничтожать всех нас. Это мудро, это помогло мне… сохранить себя. — Алекс поднялся, подошёл к ней ближе и замер, когда она чуть вздрогнула. — Я же говорил, ты будешь хорошей императрицей.

— И ты повторяешь это после того, как я отправила тебя в темницу и хотела казнить?! И казнила… — на прежде спокойное лицо исказило наконец что-то настоящее — давняя, острая боль. — Я убила тебя!

— Меня и надо было убить.

— Я не понимаю.

— Мне просто надо было умереть, чтобы понять хоть что-то.

Талира рассмеялась, невесело качая головой.

— Я ведь почти ничего не знала о тебе. И мне не хватало… так не хватало наших разговоров! Мои слова в письме были от чистого сердца, — подняла она на него свои зелёные глаза, в которых плеснулось такое одиночество, что даже Алекс это почувствовал. — Та девушка — теперь твоя жена?

Джейни… Его упрямая и непредсказуемая морская дева. Девушка, без которой он мог бы не устоять на земле, без которой мог бы воплотить предсмертное видение во всей красоте. Его женщина, сумевшая простить врага и убийцу родных ради жизней других и хрупкой надежды на мир.

— Да. Она моя жена.

— Думала, ты всегда будешь сам по себе. Одинокий морской волк в свободном плавании.

— Я тоже так думал, — и Алекс продолжил со смехом: — но трудности, которые посылают нам боги, ступени, по которым мы поднимаемся и растём. Шучу, конечно, это не про мой брак… — И он спросил уже серьёзно: — Ты… любила Эвана?

Талира больше не отворачивалась и не скрывалась, смотрела задумчиво ему в глаза и так же медленно и тихо ответила:

— Не знаю, Алекс. Знаю, что теперь всё будет по-другому.

— По-другому — не всегда значит хуже. — Алекс невольно бросил взгляд на окно, за которым уже село солнце. Остался только ярко-красный закат, такой красный, как в его видении перед смертью. — Уверен, ты отлично справишься с переговорами с королём, Бриньяром и Своим Советом. В отсутствии Эвана Лайдж и Варий станут твоей поддержкой. Не думаю, что мне стоит там появляться, после всего, что было. Дай нам уйти так, словно нас здесь не было. И верни землям и людям мир — оно зачтётся, знаю.

— Я не могу ничего обещать.

— Пока достаточно того, что ты поверила и услышала. И не только ты. Хочу верить, что будущее зависит не от неведомых сплетений судьбы, но и от нас самих. Сейчас самое время доказать это делом. Да, я глупый борец за справедливость, это может звучать наивно, но… нам всем нужен ещё один шанс.

Императрица опустила взгляд и потом ответила, снова взглянув на него:

— Тёмный тебя побери, Алекс, даже я растрогалась. Жаль, слишком много людей знают тебя в лицо, а то я бы даже рискнула повторить предложение пойти к нам на службу.

— Хм. Даже не знаю. Это слишком большое преимущество в войне против короля.

Талира окончательно расхохоталась.

— Ты стал ещё более самоуверенным.

— Я бы назвал это миром в душе. Война стихла, вот здесь, — прижал он ладонь к груди, — и мне хорошо. Ещё есть, что познавать, но этот путь больше не уводит во тьму, теперь я чувствую это.

— Она такая же?.. — спросила Талира задумчиво.

— Такая же ненормальная. Наверное… Это тоже предстоит понять нам обоим. Твои тайные службы дадут уйти? Приятно чувствовать себя невидимым на виду у целого города, но хочется вернуть себе свободу.

— Да, только после того, как король покинет остров, иначе я не гарантирую безопасность. Сейчас в городе слишком много лишних людей… Хм. Жаль, пожалуй, я хотела бы видеть Бриньяра и Элайаса на этой встрече с тобой. Судя по твоим словам, они бы были приятно… или неприятно удивлены. — Талира опустилась в кресло с видом настоящей королевы: в меру властной, в меру сдержанной и при этом таящей в мыслях нечто, недоступное простым людям. — Мои люди проводят вас, когда всё стихнет, нет резона теперь предавать тебя. Все, кто мог мне угрожать, отныне мертвы, а кто ещё нет, то скоро будет.