10 сентября на рассвете христианские воины молча построились в траншеях. Войско исповедалось и причастилось. После обеда Дориа начал окружать город своими галерами. По сигналу, данному пушечным выстрелом, христиане бросились вперед с трех сторон разом, западная брешь была поручена дону Гарсиа, восточная Фернанду Толедскому, а брешь с моря Фернанду де-Лобо и дону Хуану де-Мендоза. Мусульмане явились на стенах – тут-то турки мастера драться. С обеих сторон открыли из пушек страшную пальбу, от которой содрогалась земля. Войска, предводимые Фернандом Толедским и Лобо, чтобы достигнуть бреши, должны были выдерживать огонь без всякого прикрытия: они шли посреди града стрел, ядер и пуль, которые разрежали их ряды или ударялись в песок и подымали пыль, застилавшую солнце. В несколько минут погибло 300 человек, но мужество христиан, казалось, возрастало с опасностью. Ступая по трупам павших, они достигли, наконец, стены. Тут завязался кровавый рукопашный бой. Турки и христиане нападали и защищались с одинаковым мужеством, воздух наполнялся криками их и стонами раненых, брешь покрылась убитыми, кровь насыщала песок… Наконец, храбрые испанцы, которых не могли остановить ядра и картечи, опрокинули турок, овладели башней и водрузили свое знамя на месте сброшенного мусульманского павильона. Однако же, храбрость, усилия, все было бы напрасно, если бы неверные уничтожили мост, соединявший обе куртины. Натиск осаждающих не дал им на то времени, один турок вздумал защищать его – но был убит, и солдаты Фернанда Толедского, бросаясь на этот тесный мост, перерубили канат и подали руку помощи храбрым, которых среди тысячи опасностей Фернанд де-Лобо провел на другую брешь. Новые подкрепления, подвезенные легкими судами Дориа, делали победу несомненной, хотя турки защищались все еще отчаянно в домах, на улицах и площадях. Турки, отступавшие в замок и в таможню, напротив городских ворот, долго сопротивлялись, огонь их наносил христианам страшные потери. Кровавое дело завязалось также на площади мечети между турками и первыми проникнувшими в город солдатами, но дон Хуан де-Вега, видя, что лагерю не угрожает никакая опасность, отправил в город аркебузиров, остававшихся для защиты его – и это подкрепление довершило поражение мусульман.

Таким образом, город Мегедия подпал под власть Карла V 10 сентября 1550 года, после семидесятичетырехдневных работ, усилий и битв. Турки и мавры, стараясь превзойти друг друга в храбрости, потеряли в этот пагубный день более 700 отборнейших бойцов, христиане понесли меньшую потерю, но все-таки более 400 человек. Фернанд Толедский пал смертельно раненный в ту минуту, когда одним из первых бросился на упомянутый выше мост. Фернанд де-Лобо, начальник ломбардских войск, был убит двумя выстрелами, капитаны Море Руэла и Сумаррага и два мальтийских рыцаря, Монруа и Уллоа, также убиты. Последний был покрыт шестнадцатью ранами. Два брата Море Руэла погибли смертью храбрых, по очереди стараясь водрузить знамя на бреши. Со стороны турков, одним из первых погиб корсар Каид-Али, он сильно содействовал в продолжение осады к поддержанию мужества гарнизона. Все верили, что город будет неприступен, пока он жив для защиты его: смерть его оправдала это суеверное предчувствие. Христиане взяли в этот день более 6000 пленных и приобрели необъятную добычу, состоявшую в золоте, серебре, драгоценных камнях и дорогих тканях. В числе пленных находился сам Гез-Реис, племянник Драгута. Около конца битвы, он отступил в замок и после взятия города предложил капитуляцию под единственным условием сохранения жизни. Он сдался дону Алонзо, губернатору Гулетты, и был отдан капитану Чикала, который разменял его на своего сына, пленника Драгута. Дон Гарсиа Толедский, желая скрыть от неприятеля зрелище убитых христиан, приказал немедленно похоронить их. Мечеть, освященная при громе пушек, послужила им могилой, и там отслужили молебствие за трудную победу, так дорого купленную. Раненых, в числе 800, разместили по шалашам лагеря.

Дон Хуан де-Вега отправил в Германию одного дворянина для извещения императора о своем успехе. Другому было поручено отвезти к папе замок от тюрьмы и цепи, в которые были закованы христианские невольники. Потом он приказал очистить рвы, исправить повреждения в укреплениях и еще более усилить средства защиты. Объем стен казался слишком обширным и его желали уменьшить, но прежде всего надобно было узнать мнение императора, почему и составили план, который хотели представить ему. В ожидании решения Карла V, вице-король поручил начальство над Мегедией своему сыну Альваресу де-Вега, и, оставив ему шесть рот испанской пехоты с значительным количеством запасов всякого рода, сел на корабли. Дориа высадил его в Сицилии и потом возвратился в Геную.

С ужасом узнала Порта о покорении Мегедии. Сулейман втайне приготовлялся к войне, между тем как Генрих II, король французский, искал союза с Драгутом, чтобы противопоставить его австрийскому дому, как Франциск I купил помощь Хеир-Эддина-Барберуссы.

Узнав об этом, Карл V приказал Дориа снова преследовать Драгута на всех морских путях. В первых числах апреля 1551 года, знаменитый адмирал блокировал смелого пирата в заливе Эль-Кантара, на острове Желве. Залив этот находился в стороне твердой земли, на восточной оконечности острова и отделялся от моря песчаной отмелью. Драгут для спасения своего придумал стратегему, память которой останется в деяниях флотов. Две тысячи мавров, работая день и ночь под его надзором, в десять дней сравняли верхнюю часть отмели, а в низшей прорыли канал, который, наполняясь морской водой, доставлял турецкому флоту свободный выход в море. Тотчас по окончании этой работы, Драгут приказал покрыть верхнюю часть досками, намазанными салом, и посредством канатов и катков двинул корабли свои этим искусственным путем. Успех увенчал вполне необыкновенную выдумку. Корабли, тащимые на руках, вскоре вышли в море, между тем, как сильная пальба с эль-кантараского бастиона обращала на себя внимание Дориа. Когда же вдруг пальба прекратилась, генуэзский адмирал заключил, что пираты истощили свои снаряды и приказал готовиться к высадке. Каково же было его удивление, когда он не нашел уже и следа присутствия Драгута в заливе. А между тем Драгут выбрался в открытое море и успел уже захватить несколько христианских кораблей.

Турецкий султан, между тем, не ограничивался пустыми планами: сто двенадцать турецких галер и тридцать алжирских кораблей с 12 000 солдатами вдруг явились в виду Сицилии. Флот этот находился под начальством Синама-Паши. Под командой его служили Драгут и Сала-Реис. Турецкий адмирал потребовал у вице-короля, дона Хуана де-Вега, возврата городов Мегедии, Сузы и Монастера. Вследствие энергического отказа, он со страшными угрозами объявил о своем мщении, исполнение которого и начал 17 июля 1551 года опустошением и сожжением Августы. За этим открытием неприязненных действий должна была последовать в скором времени попытка на овладение Мальтой.

В то время Мальта далеко еще не была так сильно укреплена, как впоследствии. Рыцари владели ею только лет двадцать и всего прибавили несколько новых сооружений к природным укреплениям замка Св. Ангела. Эта крепость, построенная на неприступной скале, защищала несколько бедных домиков. Почва была бесплодна, безводна и разделена на маленькие садики, окруженные стенами из камня, между которыми тянулись наподобие лабиринта безвыходные закрытые тропинки.