Так что едва капитан поднялся с кормовой скамьи и посмотрел направо и налево, весла уже были на борту. Протянутая кисть правой руки и два моряка тут же взлетели на рею отвязывать парус. Капитан не успевал сказать, а концы паруса уже были подтянуты с поворотом к ветру. Так что ему оставалось сесть на скамью, и, не слишком утруждая свое сильное тело, держать рулевое весло по курсу.

Гудо несколько часов до этого греб на одном весле с Франческо. На соседних веслах сидели Весельчак и Ральф. Чуть далее отец Матвей. Гудо еще с первого дня настоял на том, что, для полного выздоровления и восстановления сил, будет очень полезно сменять гребцов по нескольку раз на пару часов. Гребцы суденышка с радостью восприняли такое послабление их труда и весьма тепло относились к своим гостям, развлекая их морскими рассказами и песнями.

Во время гребли Гудо, как и во всякое свободное время, думал о приятном. Он уже сочинил сотни вариантов встречи со своими милыми девочками, но все продолжал и продолжал придумывать новые. Гудо совершенно не беспокоился о тех сложностях и трудностях, что будут непременно сопутствовать их освобождению. Придет время, и сложности и трудности Гудо решит и устранит. В том он не сомневался. Сомнение вызывало другое и важное: как и каким должен предстать перед Аделой и детьми «господин в синих одеждах». Передумав многое, он уже сомневался, что, хранящая память о нем, как о палаче, синяя одежда, будет правильно принята семьей. Возможно ее все же нужно будет сменить. Возможно даже на дорогую, возможно шелковую одежду. Пусть увидят и радостно рассмеются, теперь их дальнейшая жизнь с Гудо будет благополучной и обеспеченной. А он заработает много денег, ведь его знания, приобретенные в подземелье Правды, не только не утрачены, они возросли и в чем-то даже переросли мудрости мэтра Гальчини.

Взять хотя бы этот мешок из грубого холста. В нем столько целебных трав, мазей и настоек, что этим можно вылечить небольшой городок от множества болезней. Сколько труда и знаний вложил в содержимое мешка неутомимый Гудо. Теперь он на вес золота. А точнее – много дороже. Но и от настоящего золота господин в синих одеждах не отказался.

На прощание Философ, раздраженно почесывая нос, все же вручил тайком своему душителю пятьдесят дукатов золотом. Это немного за жизнь такого человека как Философ. За эти деньги не купишь и половины здорового и крепкого раба. А ведь могло и случиться. Но Гудо внимательно, перед посадкой на суденышко, посмотрел на Весельчака и попросил его отдать нож. Еще никто не посмел ни выполнить «просьбу» Гудо. Не посмел и Весельчак. Он протянул припрятанный нож с гневными словами:

– Если бог создал палачей, значит, так ему было угодно. Позволь хотя бы глаз ему вырезать. А потом мы захватим суденышко и навсегда о нем забудем.

Но «господин в синих одеждах», покачав головой, ответил:

– Сегодня я во второй раз поклялся этому демону пещер. Нарушение клятвы – смертный грех. Мы убьем его тем, что будем думать о нем как об умершем человеке.

– Я так не смогу. Позволь, я хотя бы плюну ему в глаза.

– Это его не убьет и не оскорбит, но может затруднить наш путь. Его боги вдохнули в него столько коварства и злобы, что хватит на десятерых демонов. А вот о душе и вовсе не побеспокоились. Пусть живет в своих пещерах и вдыхает трупный запах тех, кого он погубил под завалами. Это верная смерть. Я знаю.

Слышал ли этот разговор Философ, или читал его по губам, но он отозвал в сторонку «господина в синих одеждах» и тайно вложил в его руку кошель с золотом. Едва сдерживаясь, прошептал:

– Это плата за твою память обо мне, как об умершем, и за жизнь, которая важнее и нужнее всех живущих на земле. Этих денег хватит на многомесячные поиски и на новые наряды для твоей семьи. Жаль, из тебя мог бы получиться Философ!

Философ что-то еще хотел сказать, но повернулся и поспешил в свои жуткие пещеры. Не каждому дано возвращаться в собственную могилу, тем более по собственной воле. Не каждый способен спать на золоте, а ходить в рубище и питаться лепешками. Не всякий решиться погубить себя во мраке. Не каждого ослепляет золото. Это люди из другой глины!

Именно о новых одеждах думал Гудо, когда поднялся со своей банки. Он был так поглощен этим вопросом, что не сразу услышал окрики моряков. А когда услышал, то не понял предупредительные голоса. «Господин в синих одеждах» лишь краем ока заметил размахнувшийся кнут оторвавшегося от борта каната и огромное полотнище паруса, что, как рука палача, направляла удар в его сторону. Уклоняясь от удара, Гудо спиной склонился над бортом. Но низкий борт и не мог стать опорой. Несколько раз взмахнув руками, Гудо опрокинулся в воду.

Обрыв или плохой узел частенько заставлял жесткие канаты извиваться змеями. К этому моряки и их капитаны относились по-разному. Но чаще со смехом, так как канат справедливо наказывал нерадивого моряка, не осмотревшего его или сплоховавшего при креплении. Бывало такое, что от удара или испуга моряк падал на палубу, а то и под веселый крик и хохот за борт. А если упавший при этом еще смешно размахивает руками и испуганно кричит, то веселья только прибавляется.

Смеялись и на этом суденышке. Особенно над выражением наивного удивления и даже, возможно, испуга, что успело мелькнуть на выбритом и от того еще более выразительном лице огромного мужчины. Эти детские движения мускул лица никак нельзя было ранее даже предположить на суровом до дикости обличии человека, о котором всем было известно как о безжалостном палаче.

И тут общее веселие было прервано громким криком Франческо:

– Да он же тонет!

Люди, родившиеся на побережье и всю сознательную жизнь проведшие на воде, переглянулись.

– Чего же молчит? – несколько поостыл Весельчак.

– Видно воды уже глотнул, – предположил Ральф и стал поспешно стягивать с себя тунику.

– Канат, канат! Бросайте конец! – закричали и заметались моряки.

Тут же, лишь сбросив с ног пулены, в бурлящее осеннее море бросился Франческо. Упругие волны встретили генуэзца тысячами леденящих тело иголок. Тело съежилось, сокращая мускулы и связки. Но привыкший к воде с младенчества Франческо тут же заставил руки и ноги подгребать под себя воду и быстро всплыл.

Приподняв голову над водой, молодой генуэзец огляделся. Справа от него, в десяти шагах, огромные руки «господина в синих одеждах» хватались за воздух. Голова же его находилась под водой, как у всякого кто понятия не имеет о том, как заставить тело всплыть. Несколькими сильными гребками рук и ног Франческо доплыл до утопающего и, легко перевернув его к себе спиной, обхватил туловище левой рукой. Казалось, так можно продержать и себя и утопающего достаточно долго, но генуэзец с ужасом почувствовал, как сильные руки Гудо железными кольцами обхватили его плечи, лишая возможности движения.

Франческо стал отчаянно болтать ногами, но спасаемый был слишком тяжел для еще не совсем окрепших мышц генуэзца. К тому же вырваться из крепчайших объятий было невозможно.

«Вот и все. Не под землей, так под водой. Смерть не обмануть», – еще успел подумать Франческо перед тем, как его голову накрыли волны.