вами? Джонни, не лезь в мою комнату без спроса, Макс, не лезь к Джонни, мы действительно друзья! – на этих словах в голове Лив вдруг звякнул непрошенный колокольчик, напоминая ту ночь и мимолетный поцелуй, обжигающий внутренности и заставивший ее сладко трепетать, окунувшись в тепло и счастье… счастье… Но она гневно отбросила назойливую мысль и снова посмотрела на Макса, стараясь не глядеть на Джонни, ощутив чувство вины и стыд, стыд… – У вас еще какие-то проблемы? Может сразу все решим, чтобы вы больше не пялились друг на друга, как парочка баранов?

– Все в порядке, малышка Лив. – вдруг весело, как ни в чем не бывало, улыбнулся Джонни и подмигнул. – Я тебе кое-что принес от Эндрю…

Лив весело улыбнулась.

– О, пончик еще помнит обо мне? Шикарно! Идем скорей на кухню!

– Почему он называет тебя «малышка Лив»? – спокойно, так же как Джонни, как будто ничего не было, спросил Макс.

Лив улыбнулась.

– Это мое детское прозвище. Я же младшая дочка… Была ею. – серьезно и горько проговорила Лив. – Меня так называла мама… И Джесси… Джонни просто вспомнил.

Они уже были на кухне, и Джонни кивнул, разворачивая коробку с десертом.

– Все верно, Оливка. Я еще втихаря называл тебя колотилка Лив. Ты все время меня дубасила! – со смехом добавил он.

– Потому что ты был дурацким приставалой! – воскликнула она в ответ, сунув палец в брусничный тарт с надписью: «Моему сахарному облачку, сладкой вафельке от Эндрю».

Макс весело хохотнул, увидев надпись, и проговорил:

– Кажется, шеф-повар «Аквамарина» питает к тебе какие-то… сладкие чувства?

Лив пожала плечами.

– Он просто не боится, что я запеку ему задницу в его же духовке.

В этот момент у Джонни зазвонил мобильник. Набив рот сэндвичем, он невозмутимо ответил на звонок:

– Фрифет, фап. – пауза. Джонни прожевал, слушая речь отца. Лив тоже настороженно следила за поведением Джонни. Эйдену очень нужен такой союзник, как он, в борьбе с Уолшем… – Да, Эйдену нужны союзники, все верно… Отец, нужно обговорить это при личной встрече… Оливия? – Джонни удивленно уставился на Лив. – Зачем? Нет, я хотел приехать один… – пауза. – Она стала противной, вредной девчонкой! – со смехом проговорил Джонни, и Лив обиженно запустила в него куском тарта. – Ну ладно, привезу ее, но учти – ты сам напросился! Если она отвесит тебе какой-нибудь антикомплимент, то разбираться будешь лично… – опять смех, и Лив обиженно надулась, запрыгнув на столешницу рядом с Максом, который с любопытством слушал разговор. – Передавай привет маме, до вечера!

Он положил трубку.

– Эй! Ты чего ему наговорил?? – возмущенно воскликнула Лив. – По-твоему выходит, что я какая-то бешеная драная кошка! После такого мистер О-Коннел точно не захочет помогать отцу в борьбе с… – она вдруг посмотрела на Макса, который невозмутимо жевал десерт и с удивлением поднял на нее глаза, закончив ее мысль:

– Старым хрычом Уолшем, все в порядке, можешь называть вещи своими именами. – спокойно проговорил он и подмигнул Лив. – Только идиот не догадается, что и Эйден, и Генри будут сейчас заниматься переманиванием разных криминальных синдикатов на свою сторону… – он вдруг посмотрел на часы и добавил с огоньком в глазах:

– У меня, кстати, через час важные переговоры, так что мне пора.

Он наклонился и очень нежно и горячо поцеловал Лив, отчего та испытала жгучий трепет и невероятное смущение перед Джонни, который, не стесняясь, откровенно смотрел, как они целуются, с веселой улыбкой.

Лив посмотрела на Макса влюбленными глазами и спросила:

– Ты вернешься?

Макс игриво подмигнул ей и улыбнулся.

– Когда-нибудь – точно. – и развязной походкой вышел из квартиры, перед этим попрощавшись с Джонни.

– Ну так что, Оливка? Ты едешь? – весело спросил Джонни, запивая сэндвич доброй порцией виски.

Лив встрепенулась и слетела со стойки.

– Теперь-то уж, точно, дубина! Кто-то же должен тебя подвезти! – язвительно ухмыльнулась она, посмотрев на стакан с виски и бегом умчалась в комнату одеваться.

Через час старательных сборов, из которых последние полчаса Джонни нетерпеливо стучался в дверь и язвил на тему, что «к завтрашнему дню хотелось бы уже заручиться поддержкой отца», и бросая тому подобные фразочки, Лив фактически была готова. Она понимала, что должна произвести на Оливера О-Коннела самое положительное впечатление, поэтому, порывшись в своем гардеробе, Лив нашла единственное вечернее платье, которое она покупала для Осеннего бала в пансионате. Платье было из белой ткани и идеально обтягивало ее стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию, плоский животик и нежную, округлую грудь. Сверху зону декольте закрывал дорогой гипюр, витиеватый и узорчатый, а на спине он расходился в сексуальном V-образном вырезе, демонстрируя ровную спину девушки. Платье было достаточно коротким, и его подол завершался такими же витиеватыми кружевами, открывая стройные, красивые ножки.

Лив осталась довольна выбором: скромно и элегантно, но в то же время все достоинства ее фигуры заметны. Расчесав свои длинные, густые, белокурые волосы и снова откинув непослушную, волнистую прядку, спадавшую на лицо, Лив нанесла нежный макияж, состоящий из небесно-голубых теней, подчеркнувших ее сияющие большие глаза, светло-розового блеска для губ и черной туши, удлиняющей и без того длинные ресницы.

– Оливка, ну пожалуйста, скажи, что ты там жива и мы все еще собираемся к моему отцу, потому что если… – начал было причитать Джонни за дверью, но Лив подлетела к двери и распахнула ее, стремительно умчавшись в коридор со словами:

– Ну ты идешь, Джонни, или еще часок поболтаем? Мистер О-Коннел ждет!

И она открыла коробку с обувью, принявшись рыться в ней в поисках нужных туфель. Через полминуты она заметила, что Джонни просто стоит над ней и молча смотрит сверху вниз, горящими зелеными глазами оглядывая ее с весьма заметным притяжением. Лив слегка покраснела от смущения и рассердилась, бросив на пол белоснежные, в тон платью, босоножки на высоченной шпильке с закрытым круглым носом и тонким ремешком через пятку.

– Ну чего ты замер? Я неправильно оделась? Слишком… претенциозно? – вдруг с испугом проговорила она, снова оглядев себя в зеркале с ног до головы, кружась босиком в прихожей.

Джонни игриво улыбнулся. Его глаза блеснули какой-то невероятной, обжигающей искрой, восхищением, желанием и он ухмыльнулся, сунув руки в карманы.

– Только не говори, что побежишь переодеваться! Оливка, ты выглядишь потрясно, очень красивая, а ты не боишься, что отец, увидев тебя, бросит маму и расстроит нашу семью??

Лив закатила глаза и кинулась в спешке обувать туфли.

– Ну ты и идиотина, Джонни! Скажешь ему, что я уже занята другим мафиози, из семьи Капулетти.

Они рассмеялись, и только сейчас Лив заметила,