только в Трейси… Хотя в ней, да, в ней. Она помнила ее с детства, помнила, как маму задиристого мальчишки, что вечно ошивался около них с Джесси, маму ее единственного друга… И сейчас он единственный (хотя, если не считать Макса), кому она доверяет, кто так хорошо понимает ее, будто знал всю жизнь, кто всегда спасает ее, появляясь в нужный момент…

Джонни некоторое время наблюдал за Лив, а потом вдруг ободряюще и тепло улыбнулся, проговорив:

– Прости за маму, Оливка, и не бери в голову. Просто она грезила этой нашей с Джесси свадьбой чуть ли не с того самого момента, как Эйден отправил тебя на Сицилию… Она очень любила ее и до сих пор не смирилась, что ее нет. – Джонни посмотрел в окно, задумчиво притихнув, и Лив, мельком глянув на него, увидела еще совсем не пережитую боль в его глазах…

– Нет, Джонни. – покачала она головой. – Тут что-то еще… Еще одна причина, по которой она злится на меня… И это не только из-за Джессики, потому что она действительно понимает, что так сложились обстоятельства.

Джонни, прищурившись, посмотрел на Лив и быстро проговорил:

– Нет больше никаких причин, Оливка, не придумывай.

Лив резко затормозила на светофоре.

– Скажи мне, Джонни, я должна знать! – требовательно и нетерпеливо проговорила Лив.

– Лив! Я же сказал…

– Джонни! – Лив начала раздражаться. – Если ты мне не скажешь, клянусь, я тебя в квартиру не пущу, ты понял меня, лось упертый?

Джонни недовольно вздохнул.

– Оливка, Оливка… Ну да. Есть еще кое-что.

Он замолчал. Лив гневно прошипела:

– Открой рот и говори, дубина, или я за себя не отвечаю!

Джонни посмотрел на нее недовольным взглядом.

– Просто моя мама считает, что ты мне мешаешь жить нормальной, полноценной жизнью…

Лив удивленно посмотрела на него.

– Как это?

– Ну, она думает, что из-за тебя я больше не знакомлюсь с девушками и теряю блестящие шансы жениться в ближайшее время на какой-нибудь тихой и воспитанной девушке из влиятельной семьи. – пожал плечами Джонни, проговорив все это так, будто ни одно слово из его речи абсолютно ничего для него не значило.

Лив как будто ударило током. Она вела мощный «Кадиллак» и практически не видела дороги… Господи, да как же она сама не догадалась??? Джонни, такой красивый и мужественный, такой обаятельный и сильный, всегда был предметом женских грез! А теперь он тратит все свое свободное время на нее, простого друга, теряя реальные шансы повстречаться с кем-нибудь! А у нее-то есть Макс! И как ей не стыдно заводить отношения, когда самый близкий ей человек бросил все, лишь бы защитить ее и помочь ей! Лив ужасно смутилась и ощутила себя еще более подавлено и разбито.

– А ведь она права, Джонни. – с трудом выговорила она, грустно и с болью посмотрев на него. – Ты действительно ни с кем не встречался после смерти моей сестры! Черт, это же ужасно! И я правда мешаю тебе устраивать свою…

– Оливка! – со смехом проговорил Джонни. – Ну что ты такое говоришь? После смерти Джесс прошло всего несколько недель! Я что, должен уже обзавестись новой семьей? Или, может, я с каждым днем становлюсь заметно дряхлее и теряю шансы подцепить какую-нибудь красотку? – шутливо подмигнул Джонни и улыбнулся. – Расслабься, Оливка. Я делаю то, что считаю нужным, и если мне вдруг приспичит жениться, ты и моя мама узнаете об этом без промедления.

Лив почувствовала небольшое облегчение, и вдруг снова, как какое-то наваждение, она вспомнила его мимолетный поцелуй… Трепет в ее животе заставил ее покраснеть и отбросить это воспоминание, странным образом ворвавшееся ей в голову, и она поспешно проговорила:

– Тогда обещай, что когда все закончится, ты себе кого-нибудь найдешь. Мы же не будем жить всю жизнь вместе! – с улыбкой проговорила она и вдруг поймала себя на мысли, что совсем не представляет себе своей жизни без него и даже боится того момента, когда он уйдет и ее квартира опустеет…

Джонни игриво улыбнулся и наклонился к ней, обжигая горящими, зелеными глазами.

– Оливка, признайся, ты в тайне об этом мечтаешь!

– О чем? Чтобы ты нашел себе какую-нибудь лосиху?

Общий хохот.

– Чтобы мы всю жизнь жили вместе! Мы же одна команда! – весело добавил Джонни и игриво прошелся по Лив притягательным взглядом.

Лив фыркнула.

– Думаю, Максу не понравится эта перспектива.

Джонни пожал плечами.

– Ну и что! Мне плевать.

– Он же твой друг! – возмущенно воскликнула Лив.

– Тогда он тем более не будет против! Ты вот тоже мой друг, ведь ты – не против. – резонно заметил Джонни.

– Да… Не зря твое второе имя – прилипала. – проговорила Лив, сворачивая к дому миссис Портер, но все же слегка улыбаясь, как будто тяжесть, сдавившая ей грудь, стала меньше.

Глава 25

Несколько дней прошли спокойно, по крайней мере для Лив и Джонни. На самом деле война шла полным ходом. Люди Уолша подорвали «Кадиллак» Эйдена, ограбили и разгромили сеть продуктовых супермаркетов, принадлежащих Мартинесу, обанкротили несколько казино. В ответ люди Мартинеса тоже совершали налеты на точки, принадлежащие Уолшу, нападали на его людей, отстреливая их, как собак, и всячески старались подчеркнуть свое превосходство над ним.

Макс пропадал целыми днями, приходя к Лив зачастую уже после полуночи и оставаясь у нее на несколько часов, всегда с трудом уходя из поля зрения своей охраны и очень рискуя, из-за чего Лив ждала его каждый раз с замиранием сердца и так боялась, что он не появится, а его телефон будет молчать…

Когда Макс приходил, Лив замечала странные, натянутые отношения между ним и Джонни. Они не были неприязненными… Наоборот. Ребята общались подчеркнуто вежливо, но Лив не замечала больше той дружеской атмосферы, которая всегда была между ними раньше. Лив недоумевала, пытаясь понять, почему так происходит. В конце концов, она решила, что это из-за войны между их семьями… Ведь так сложно сохранять дружеские отношения в условиях всеобщего кровопролития и взаимной ненависти.

В этот день все резко изменилось.

Время подходило к четырем утра. Макс целовал Лив в шею, спускаясь все ниже и ниже, а Лив хихикала, умирая от нежности к нему и от его горячих губ, но ее сил уже ни на что не было, они не спали почти четыре часа.

– Все, все, Макс! – шепотом смеялась Лив. – Перестань, я больше не могу!! Прекращай, или я тебе все кости переломаю, франкенштейн!

Макс тоже тихо расхохотался, посмотрев на нее своими огненными синими глазами, излучая превосходство и брутальность, притяжение и игривое сияние.

– Брось! Я красавчик,