Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто, Генри? Похоже, он нашел утешение.
– Вряд ли счастье будет долговечным, если о его похождениях станет известно супруге.
– Куда вы клоните? Какое отношение любовные шашни Лэптона имеют к смерти Грегори Мэтьюса?
– Может, и никакого. Только не забывайте, мистер Каррингтон, что имя Глэдис Смит упомянуто в ежедневнике покойного девятого мая. А тринадцатого мая у него была назначена встреча с Лэптоном. Вам не кажется, что эти события как-то связаны между собой?
Джайлс нахмурился:
– Полагаю, Мэтьюс узнал о существовании Глэдис Смит и стал угрожать Лэптону разоблачением, если тот не образумится и не бросит любовницу. Ведь вы на это намекаете? А что, покойный был привязан к сестре?
– Похоже, он предпочитал ее всем остальным членам семейства. Кроме того, судя по отзывам близких, мистер Мэтьюс руководствовался принципом «цель оправдывает средства» и не брезговал шантажом.
– Да, он был человеком суровым, если не сказать жестоким, – подтвердил Джайлс. – Что ж, теперь, как сказал бы Кеннет, роль главного подозреваемого отводится Лэптону, что в корне меняет дело. А я-то надеялся порадовать вас занимательной новостью.
– Что за новость? – заинтересовался Ханнасайд.
– Она касается вашего приятеля Рэндола. Вчера вечером он позвонил мне, чтобы расспросить о ваших дальнейших планах. Так мне по крайней мере показалось. Как бы там ни было, сегодня он ждет нас в «Тополях».
– Зачем?
– Ну, он имеет полное право присутствовать при просмотре документов Мэтьюса, так как является одним из душеприказчиков покойного.
– Я и не возражаю против его присутствия, только хотелось бы знать, чем вызвано такое желание.
– Вот сами его и спросите, – предложил Джайлс. – А я не стал вдаваться в подробности.
– И правильно поступили, – одобрил Ханнасайд.
Вскоре Каррингтон и Ханнасайд подъехали к «Тополям», но машины Рэндола поблизости не обнаружили, зато еще на пороге дома их приветствовал командный голос миссис Лэптон. Мужская шляпа и пара коричневых кожаных перчаток на столике в прихожей свидетельствовали о присутствии ее супруга. Ханнасайд мельком глянул на шляпу и поздоровался с мисс Харриет Мэтьюс, которая вышла из библиотеки и направлялась к гостям. Она выглядела возбужденной, не скрывала недовольства и говорила еще более бессвязно, чем обычно:
– А, вот и вы! Уверена, ваш визит не имеет ко мне ни малейшего отношения. Здравствуйте, мистер Каррингтон. Я вас не заметила! Не понимаю, какое дело полиции до личных бумаг Грегори, и считаю подобное поведение весьма назойливым! Хотя кого здесь интересует мое мнение? Не надейтесь, не найдете ничего интересного, так как мне точно известно: искать здесь нечего. А если и обнаружится несколько писем по поводу бразильского дела, это ни о чем не говорит. Что бы там ни наплела моя сестрица. А уж она наверняка постаралась на славу! Кто бы сомневался!
Во время этого монолога на пороге библиотеки в сопровождении супруга появилась миссис Лэптон.
– Ни к чему выставлять себя на посмешище, Харриет, – упрекнула Гертруда сестру в присущей ей величественной манере. – Доброе утро, джентльмены. Полагаю, вы желаете просмотреть бумаги покойного брата?
– А тебя, Гертруда, это и вовсе не касается! – возмутилась мисс Мэтьюс. – Не смей обращаться со мной как с пешкой, да еще в собственном доме! Тебе вообще здесь нечего делать! Вообразила себя самой главной и рвешься командовать! Тебя сюда не звали, так что прикуси язык!
– Доброе утро, мистер Джайлс! – проворковала, спускаясь с лестницы, миссис Мэтьюс. Она одарила милой улыбкой Джайлса, а более официальную приберегла для суперинтенданта. – Какое чудное утро! Ты здесь, дорогая Гертруда, вот сюрприз! И Генри с тобой!
– Что-то ты сегодня рановато, Зои! – Харриет устремила на родственницу негодующий взгляд. – Даже удивительно! Может, расскажешь, в чем дело, а то мы теряемся в догадках!
– Возможно, это не слишком разумно с моей стороны, – вздохнула миссис Мэтьюс. – Однако в такой день все радуются, что пока еще живы. – Она снова улыбнулась Джайлсу. – Подозреваю, мистер Каррингтон, меня здесь представили старой развалиной.
– Зои, если камешек в мой огород, знай: ничего подобного я бы мистеру Каррингтону никогда не сказала, – произнесла миссис Лэптон. – И вообще не намерена обсуждать с ним твою персону. Но если все-таки придется, назову тебя не старой развалиной, а мнимой больной и великой притворщицей. Мистер Каррингтон, полагаю, ключи брата находятся у вас. Прошу пройти за мной.
– Ах, вероятно, предстоит разбирательство во всех отвратительных подробностях! – с содроганием предположила миссис Мэтьюс.
– Боюсь, что так, – любезно подтвердил Джайлс.
– Уж если кто и имеет право на возражения, так это я, а не моя золовка! – вскипела мисс Мэтьюс. – Только не подумайте, что я против. Да и с какой стати?
В этот момент в доме появился Рэндол Мэтьюс. Он пришел как нельзя кстати и, услышав последние слова тетушки, немедленно включился в разговор:
– Верно, ни у кого нет права на возражения. Господи, хотел бы я знать, что привело сюда милую тетушку Гертруду?
– Ты даже не знаешь, что здесь обсуждалось! – рассердилась мисс Мэтьюс.
– Не знаю, но чувствую, что попал в точку, – откликнулся Рэндол, переключая внимание на миссис Лэптон. – Дорогая тетушка, я вовсе не имел в виду, что вы незваная гостья. Только очень уж вас много.
– Я прекрасно поняла, что ты хотел сказать, Рэндол, – гордо заявила миссис Лэптон. – Не сомневаюсь, ты желал бы видеть меня гораздо реже, но я, мягко говоря, потрясена смертью брата не меньше остальных. И если его личная переписка прояснит дело, думаю, мне следует об этом знать.
– Если такое выдающееся событие действительно произойдет, об этом станет известно всему миру, – пообещал Рэндол. – Каррингтон, вы владеете ключами от покоев Синей Бороды, так давайте же, открывайте!
Легкомысленную шутку заглушил гул протестующих голосов. Не обращая внимания на реакцию родственников, Рэндол проводил Ханнасайда и Джайлса до дядиного кабинета и с безразличным видом наблюдал, как Каррингтон возится с замком.
– Сожалею, что приходится расстраивать дам, мистер Мэтьюс, – начал вежливый разговор Ханнасайд. – Любая семья болезненно переживает подобные события.
Рэндол скользнул взглядом по его лицу:
– Никогда не знаешь, что найдешь, верно? В жизни каждого существует немало мелочей, которые хочется похоронить и предать забвению.
– Например, мистер Мэтьюс?
– Я еще не видел дядиной переписки, – с приятной улыбкой откликнулся Рэндол.
Джайлс наконец открыл дверь, и все трое зашли в кабинет, квадратную комнату с турецким ковром и массивной мебелью. Рэндол подошел к окну, открыл его, да так и остался там, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. Он не проявлял интереса к находкам Ханнасайда, которые действительно не представляли собой ничего занимательного. Счета, многочисленные квитанции, несколько писем, напечатанных на машинке и касающихся будущего Гая Мэтьюса в Бразилии, а также коротенькая записка от Генри Лэптона, датированная тринадцатым мая. Обнаружив записку, Джайлс молча вручил ее Ханнасайду.