– Вероятно, мы не сможем до тебя добраться. Попытаемся найти реку. По словам Отсо, все они текут в сторону Трех озер. Будем ждать тебя там. Если не сможешь починить гравилет, тебе на помощь придет одна из наших экспедиций.

Наконец они нашли быструю и темную реку, которая пересекала болото, спускаясь с гор. На сборку плота Акки потратил целых четыре дня. Он был так истощен, что едва справлялся с работой лесоруба. В конце концов плот был спущен на воду, и они поплыли по течению, слишком усталые и измученные, чтобы быть настороже, но прежде чем провалиться в сон, Акки ценой последнего усилия привязал Анну, а затем и себя к плоту.

Его разбудил сильный удар. Он сел, голова все еще была затуманена. В одно из бревен плота вонзилась стрела, и к этой стреле была привязана веревка, которая подтягивала их к берегу. Он выхватил фульгуратор. С берега донесся крик:

– Не стреляй! Это я, Отсо!

Показался высокий васк. Плот пристал к берегу. Анна даже не проснулась.

– Где Бушран? – спросил координатор. – И Клотиль?

– С Бушраном все в порядке. А вот его сестра… – Васк пожал могучими плечами.

– Мертва?

– Еще нет.

Акки отвязал Анну, поднял ее на руки и вынес на берег.

– Скорее проводи меня!

Капитан сидел у входа в хижину из веток. Внутри, на ложе из листьев, лежала бледная Клотиль.

– Что с ней?

– Пуля в правом предплечье. Рана заражена. У нас не было дезинфицирующего средства, и я был вынужден ампутировать ей руку, отрезать ножом… Но заражение пошло выше и скоро…

Он едва сдерживал рыдания.

– И потом, она сама хочет умереть! Это была самая красивая девушка в Берандии после герцогини, а теперь…

Акки склонился к раненой:

– У меня есть чем нейтрализовать инфекцию. Что касается руки… Клотиль! Клотиль! Вы меня слышите?

Бесконечно усталые веки немного приподнялись…

– А! Это вы, Акки? Что с Анной?

– Она цела и невредима.

– Тем лучше. А для меня все кончено.

– Да нет же! У меня в сумке есть чем вылечить вас. Откройте рот, примите эту таблетку. Вот так!

– Но моя рука! Моя рука! Она ведь не отрастет снова!

– Нет, Клотиль, отрастет! Когда война закончится, я отвезу вас на Новатерру, или на Арбор, или на Эллу! У нас есть чудесные больницы, где восстановят вашу руку. Видите мою левую? Однажды ее полностью оторвало взрывом. Нет ничего более легкого для тех, кто владеет знаниями пятидесяти тысяч миров!

– Это правда? Вы меня не обманываете, чтобы подарить мне надежду?

– Клянусь вам! А теперь спите. Завтра вы почувствуете себя уже лучше.

Он вышел, позволив девушке заснуть с улыбкой на губах.

Снаружи его ждал Отсо.

– Повезло, что я увидел ваш плот. Еще несколько часов – и, вероятно, было бы слишком поздно.

– Что теперь? – спросил Бушран.

– Через пару дней Клотиль будет чувствовать себя достаточно хорошо для того, чтобы перенести новый спуск по реке. Тем временем мы могли бы немного усовершенствовать наш плот.

– Это правда, Акки, – то, что вы сказали Клотиль? Что ее рука вновь отрастет?

– Отрастет – не совсем верное слово. Все гораздо сложнее, но результат будет тот же. Теоретически мы можем полностью реконструировать человека, имея лишь одну его живую клетку. Фактически это не будет тот же человек, ведь невозможно дать ему ту же индивидуальность, созданную не только его наследственностью, но и тем, что он сам узнал, прочувствовал, понял опытным путем. Но если мозг не затронут, как в случае с вашей сестрой, нет ничего легче, чем регенерировать одну конечность. Я видел и более тяжелые случаи.

– Вы – боги, Акки!

– Самые жалкие из богов! Пуля, попавшая в голову, убьет меня точно так же, как и последнего берандийского лучника, и вчера, когда мы связывали плот – действительно ли это было вчера? – я валился с ног от усталости, как валился бы любой другой человек на моем месте! Нет, просто за нами – наследие тысяч поколений людей, под «людьми» я понимаю не только нас, но и хиссов, и все разумные расы! Кто знает, какой вклад внесут эти бринны, которых вы, берандийцы, ненавидите?

– И к которым я – я, Анна, герцогиня Берандии! – направляюсь, чтобы просить убежища, после того как хотела уничтожить их или, по меньшей мере, сломить! Забавный поворот и справедливое наказание для моего тщеславия!

– Так рассуждать не следует. Не знаю, что представляют собой бринны; единственный, кто располагает какой-либо информацией о них, – это Отсо, и то, по его словам, она недостаточна. Я полагаю, что, как и у всех рас, у них есть достоинства и недостатки, поэтому прошу вас позволить мне самому вступить с ними в контакт. В этом плане у меня больше опыта, чем у любого из вас.

Плот медленно покинул ставшую ленивой реку и вошел в большое спокойное озеро. Вокруг, на высоких холмах, зеленели рощицы, у подножия одного из серых утесов поднимался столб дыма.

– Ты когда-нибудь здесь бывал, Отсо?

– Да, еще мальчишкой. Это озеро Тизилки-Ора-Орос. Дым, должно быть, поднимается из деревни, находящейся в укрытии Тукулу-Эран. Я когда-то знал вождя, но жив ли он еще?

– Как думаешь, твои люди уже прибыли?

– Сомневаюсь. Они должны были связать плоты и спуститься вниз по реке, но их вынесло бы гораздо ниже нас по течению.

– Попытаемся пристать к берегу.

– Незачем. Бринны сами выйдут нам навстречу!

– Но я их не вижу!

– И тем не менее они здесь, в высокой траве. Вот, смотри!

Из высокой болотной растительности тут же показалась длинная пирога с десятком гуманоидов на борту, которых Акки внимательно рассмотрел в бинокль. Относительно небольшого роста, они действительно удивительно напоминали хиссов: светло-зеленая кожа, серебристо-белые волосы, узкие высоколобые лица. Пирога быстро приближалась, один из «людей» распрямился на носу, поднял руку и что-то прокричал, но ветер донес до них лишь обрывки слов.

– Что он говорит? – спросил Бушран.

– Слишком далеко. И потом, я не очень хорошо знаю их язык, – ответил васк.

– Я могу сказать, – вмешался координатор. – Как и все известные нам существа с хлорогемоглобиновой, то есть с зеленой кровью, он обладает большими телепатическими способностями, и я принял его призыв. Он спрашивает, кто мы.

Громко, чтобы его могли слышать все товарищи, Акки ответил:

– Враги берандийцев, убегающие от них. Вы уже приняли беженцев-васков?