кадушки с уксусом в дом одного деревенского богача!» – отвечал тот. Мы пошли дальше и хозяин кабачка сказал мне: «Этот человек тоже играет у меня по маленькой. Зовут его Бай-шэн, по прозвищу Дневная Крыса. Я и это взял на заметку. А когда пошли слухи о том, что на перевале Хуанниган торговцы финиками опоили охранников и похитили подарки, посланные ко дню рождения, я сразу подумал, что это сделал не кто другой, как староста Чао Гай. Прежде всего надо задержать Бай-шэна и хорошенько допросить его; тогда мы и узнаем все как есть. А эта записка – копия с записи в книге.

Рассказ Хэ Цина очень обрадовал Хэ Тао, и он тотчас же повел брата в областное управление Цзичжоу.

– Есть какие-нибудь сведения по интересующему нас делу? – спросил правитель области.

– Да, кое-что есть, – ответил Хэ Тао.

Правитель области проводил их во внутренние комнаты и там подробно обо всем расспросил. Хэ Цин рассказал все, что знал. Тогда восемь чиновников областного управления во главе с Хэ Тао и Хэ Цином были срочно отправлены в деревню Аньлэцунь. Там они взяли хозяина постоялого двора в проводники и направились прямо в дом Бай-шэна. Когда они пришли туда, было уже за полночь. Они велели своему провожатому постучаться и сказать, что он пришел выпить вина. Из дома доносились стоны Бай-шэна, который, вероятно, лежал в постели. На все вопросы жена Бай-шэна твердила, что мужа трясет лихорадка и он никак не может пропотеть. Бай-шэна выволокли из кровати. Лицо его горело и было покрыто красными пятнами. Связывая Бай-шэна, чиновники приговаривали:

– Хорошенькое дельце ты обделал на Хуаннигане!

Бай-шэн, конечно, ни в чем не признавался. Затем связали жену Бай-шэна, но и от нее ничего не добились. Тогда начали обыскивать дом и обнаружили, что пол под кроватью неровный. Принялись копать, но не успели вырыть яму и в три чи, как вскрикнули от изумления. Лицо Бай-шэна стало землисто-серым. Из ямы вытащили узел с золотом и серебром. Бай-шэну тут же завязали глаза платком и, захватив с собой его жену и найденные ценности, немедленно двинулись в Цзичжоу. Они прибыли в город на рассвете и сразу же пошли в управление, где Бай-шэна стали допрашивать. От него хотели узнать, кто был главарем и зачинщиком всего дела.

Однако Бай-шэн решительно отказался отвечать на вопросы. Он готов был умереть, но не выдать старосту Чао Гая и остальных людей. Тогда его стали бить и избили так, что кожа на нем повисла лохмотьями и кровь текла ручьями.

– Мы знаем, кто у вас главарь, – крикнул тут правитель области, – староста Чао Гай из деревни Дунцицунь. Долго ты будешь еще отпираться, негодяй? Назови-ка лучше остальных, и тебя перестанут бить!

Бай-шэн, не в силах больше выносить побои, сознался:

– Главарем нашей шайки был Чао Гай, который вместе с другими шестью удальцами пришел ко мне и уговорил принести им вина на перевал. Но кто были остальные шестеро, я и сам не знаю. – Ну, это узнать недолго, – заметил правитель области. – Поймаем Чао Гая, а тогда и остальных выловить будет легко.

Была принесена канга для смертников весом в двадцать цзиней и надета на Бай-шэна; жену его заключили в женскую тюрьму. Затем правитель области написал приказ начальнику уезда Юньчэн немедленно схватить старосту Чао Гая и остальных шестерых разбойников, имена которых оставались пока неизвестными. С бумагой этой был отправлен Хэ Тао, в помощь которому отрядили двадцать самых ловких и способных служащих из управления. Кроме того, в качестве свидетелей с ними отправились два начальника охраны, сопровождавшие подарки.

Чтобы не привлекать внимания и не давать поводов для пересудов, отряд, возглавляемый Хэ Тао, выступил ночью и, прибыв в Юньчэн, остановился на постоялом дворе, а сам Хэ Тао в сопровождении двух человек отправился в уездное управление. Когда они пришли туда, было уже около полудня – время, когда начальник уезда обычно заканчивал свой утренний прием. В управлении не было ни души и стояла полная тишина.

Хэ Тао оставалось только пойти в чайную напротив уездного управления, посидеть там, попить чаю и подождать. Выпив чашку, он спросил слугу, почему сегодня в уездном управлении никого нет. На это слуга отвечал, что утренний прием начальника уезда уже закончился, а потому все – и служащие и просители – разошлись по домам на обед и еще не возвращались.

– А кто из писарей разбирает сегодня дела? – спросил Хэ Тао.

– Да вот дежурный писарь, – сказал слуга, указывая на человека выходившего в этот момент из уездного управления.

Фамилия чиновника, на которого указал слуга, была Сун, имя – Цзян, а прозвище – Справедливый. Он был третьим сыном в семье, все его предки проживали в деревне Сунцзяцунь, уезда Юньчэн. Человек этот был небольшого роста и смуглолиц, за что его также прозвали Черноликим. Он славился сыновней почтительностью, бескорыстием и справедливостью. За все эти качества народ прозвал его еще Благородным и великодушным третьим сыном с черным лицом.

Отец его был жив, мать давно умерла. У Сун Цзяна был младший брат по имени Сун Цин, по прозвищу Железный Веер. Он жил в деревне со старым отцом, занимался сельским хозяйством и никогда не покидал своего дома. Жили они на то, что получали со своего поля и огорода.

Сам Сун Цзян служил в уездном управлении писарем и отлично знал свое дело. Кроме того, он очень любил упражняться во владении оружием и в совершенстве постиг различные виды военного искусства. Он всегда поддерживал дружеские отношения со всякими вольными молодцами, и кто бы ни приходил к нему, будь то важная особа или нищий, – он никому не отказывал в приюте и угощении. Если у него собирались гости, он проводил с ними время, не чувствуя ни усталости, ни неудовольствия. А когда гость покидал его дом, он всячески старался помочь ему и щедро одаривал на дорогу. Денег он не жалел, словно для него они были пылью. Кто бы ни обращался к нему, он всегда помогал либо деньгами, либо вещами и не уставал делать людям добро. Он улаживал недоразумения и старался делать все, чтобы люди были довольны. Больных Сун Цзян бесплатно снабжал лекарствами, покупал гробы для умерших бедняков, поддерживал человека в нужде и горе. В областях Шаньдун и Хэбэй он был хорошо известен, и за добрые дела народ прозвал его Благодатным Дождем, который, пролившись на землю, приносит жизнь тысячам существ.

Когда Сун Цзян в сопровождении слуги вышел из управления, он увидел Хэ Тао, который шел