Филиппа Бобкова. Кроме того, авторитетные советские историки — академик Исаак Минц, Евгений Черменский — обвинили Яковлева в стремлении (вслед за эмигрантским автором Георгием Катковым) возродить старый миф черносотенцев о масонах как организаторах русской революции, чтобы опорочить все освободительное движение[777]. Масонская тема до сих пор отвергается рядом серьезных отечественных историков (например, Поликарповым), полагающих, что в ее освещении господствует «авантюрно-опереточная стилистика, привлекательная для любителей остросюжетной дешевки и удобная для пропаганды черносотенства»[778].

Среди серьезных ученых первым о роли масонов в революции заговорил Сергей Мельгунов в 1931 году, знавший о них «уже потому, что меня туда звали». Он был информирован: «Под внешним масонским флагом хотели достигнуть того политического объединения, которое никогда не давалось русской общественности… Мне кажется, что масонская ячейка и была связующим как бы звеном между отдельными группами «заговорщиков» — той закулисной дирижерской палочкой, которая пыталась управлять событиями»[779]. Но даже Мельгунов, самый скрупулезный историк революции, по косточкам разбиравший каждый факт из жизни любой особы или организации, в этом вопросе (в предисловии в первому французскому изданию своей нашумевшей книги «На путях к дворцовому перевороту») как будто спотыкался: «Мы видим несомненную связь между заговорщицкой деятельностью и русским масонством времен мировой войны. Но здесь передо мной табу уже по масонской линии. Современнику очень щекотливо раскрывать чужие тайны»[780]. Впрочем, и самому Мельгунову, как уверяла Кускова, «почти ничего не известно».

Львиную долю сведений о масонах долгое время представляли их переписка, кулуарные интервью, обрывки в мемуарах. Многое поведали некоторые видные масоны историку Борису Николаевскому. Первые документы были опубликованы в середине 1960-х в Лондоне Борисом Элькиным, получивший доступ к архиву «Великого Востока Франции», куда для официальной регистрации подавались списки возникавших в России лож. С эмигрантскими масонскими архивами, как бы обрывочны они ни были, работали писательница Нина Берберова, историк Серков, вышли истории масонства, написанные самими масонами — Кандауровым, Бурышкиным. Стали доступны материалы царского Департамента полиции, следственные дела советских спецслужб. За рубежом и в России появились серьезные научные исследования. Сегодня даже академические энциклопедии и биографические словари с достаточной долей уверенности относят исторических персонажей к тем или иным известным ложам. Тайна раскрылась. Хотя явно далеко не вся и далеко не в точном виде. Но о чем вообще мы знаем точно?

Появление ордена масонов, или вольных каменщиков, относится к Средним векам, когда в Западной Европе возникла потребность в организации, передающей из поколения в поколение секреты строительства огромных готических соборов и дворцов. Бог у членов этой организации получил титул Великого Архитектора и Великого Строителя, а молоток, угольник, циркуль и другие инструменты каменщиков стали их символами. Интересы масонов, к которым присоединялись люди разных сословий, в том числе — и высших, росли от строительства прекрасных зданий к строительству истинных форм жизни, они становились продолжателями дела Господа на земле.

Духовное, или умозрительное масонство берет свое начало с образования в 1717 году Великой ложи Англии. Его конечный идеал — создание на планете некоего совершенного общества посредством воспитания членов в духе свободы, равенства, братства и солидарности. «Масонство есть всемирный союз, покоящийся на солидарности. Цель масонства — нравственное совершенствование человечества… Конечное стремление масонов — объединение на основе свободы, равенства и братства всех людей, без различия рас, племен, наций, религий и культур в один всемирный союз для достижения царства Астреи, царства всеобщей справедливости и земного Эдема»[781], — говорится в конституции Великой ложи Франции. С точки зрения этой, весьма космополитической идеологии, препятствием к раю на земле служат национальные государства, которые должны пасть перед единым сверхгосударством, в котором мерилом всех вещей станет человеческий разум. Понятно, чей разум.

Масонство, как и многие другие новшества, были занесены в Россию во времена Петра I, есть сведения, что первыми нашими вольными каменщиками были его сподвижники Лефорт и Гордон. Первым гроссмейстером стал капитан Джон Филипс, назначенный Великой Лондонской ложей в 1731 году. Присоединение собственно русских к ложам началось во времена Елизаветы Петровны, когда в масонских реестрах появились фамилии Голицыных, Сумарокова, Дашкова, Воронцова. Причины быстрого распространения масонства дореволюционный историк Пыпин видел в том, что его «идеалы, как бы ни были они отвлечены и неясны, дольше могли оставаться единственным нравственным руководством и стремлением»[782]. Масонами были весьма достойные люди среди которых — Суворов, Кутузов, Карамзин, Грибоедов, Пушкин, Сумароков, большинство профессоров Московского университета в первые десятилетия его существования. Из поколения в поколение в масонские ложи входили представители таких еще не называвшихся, но не менее известных фамилий, как Лопухины, Тургеневы, Татищевы, Бутурлины, Гагарины. Нарышкины, Орловы, Трубецкие, Муравьевы[783].

Масонство в России неоднократно запрещалось. Первой это сделала императрица Екатерина II в связи с делом литератора Новикова. Затем Александр I, хотя, как и его отец Павел I, был связан с Мальтийским рыцарством (как некатолики, они не могли стать полноценными рыцарями). Еще более жесткие запреты ввел Николай I, когда выяснилось, что из 27 преданных суду декабристов 23 принимали участие в работе масонских лож[784]. Тайная же деятельность масонов продолжалась, особенно в виде оккультных групп и кружков.

Многие наши соотечественниками, годами жившие на Западе, становились членами ведущих зарубежных лож. Масонами были такие разные люди, как анархист Бакунин и изобретатель лампочки накаливания Павел Яблочков. В начале XX века членами русских лож в Париже, которые носили название Гора Синай, Космос (посвящали и в другие ложи), были философ-позитивист Вырубов, университетские профессора Ключевский и Котляревский, поэт Волошин, писатель Амфитеатров, журналист Немирович-Данченко и другие[785].

Как и другие общественные организации, ложи начали активно расти после 1905 года, хотя масонство так никогда и не будет легализовано. Примечательно, что из трех основных направлений масонства — политическое, мистическое и нравственное — в России слабее всего было представлено последнее, которое доминировало, скажем, в Англии, где масонам прямо запрещалось «вмешиваться в заговоры и конспирации против мира и благоденствия народов» или «нарушать постановления высших властей».

Оккультизм и мистика в России зашкаливали, существовали тысячи кружков, некоторые из которых ассоциировались с масонством — филалеты, розенкрейнцеры, мартинисты и т. д. К ним принадлежали и видные представители императорской фамилии. Великие князья Георгий Михайлович, Николай и Петр Николаевич были членами французского ордена мартинистов, считающего себя законным наследником учения философа XVIII века Сен-Мартена. Активным участником этого ордена называли модного ясновидца и гипнотизера Нивьер-Вашоля Филиппа, который через супругу великого князя Николая Николаевича Милицу познакомился с императорской четой, и Николай II якобы получил посвящение в мартинисты в мистической ложе Креста и Звезды. Великий князь Александр Михайлович был членом французского