Она удовлетворенно кивнула и опять повернулась к нам:

— В моем присутствии больше нет необходимости. Я буду ждать вас в Храме. Прекращайте выяснять отношения, у мальчика осталось не так много времени. Поспешите.

И, прежде чем я что-то успела понять, Амина просто исчезла. Вот так стояла и исчезла!

— У вашего народа есть способность к перемещению? — сипло спросила я, пытаясь поймать отлетевшую челюсть.

— Только у жриц, — вздохнула Лилея и робко улыбнулась подошедшему отцу: — Привет, пап.

— Привет, малышка. — Он нежно погладил ее по голове. — Я тобой горжусь! Где там твой рыцарь? Дотащим со всем комфортом!

В общем, скандалов больше не было. Кажется, амеру Астру так потрясла угроза малолетней жрицы, что она ушла в себя и даже на вопросы не всегда реагировала. В остальном все прошло… суматошно. Воины, сопровождавшие плетельщиц, шустро сцапали Чарли и бережно понесли на выход. Отец Лили ушел с ними, так сказать, проконтролировать. А мы остались собирать вещи.

— Что теперь будет? — тихо спросила я у соседки, которая уже успела вернуть более привычный нам облик.

— Хорошо все будет, — улыбнулась она. — Я настраивалась на долгую войну, но оказалось, что даже и боя толком не вышло. — Лилея вдруг посерьезнела: — Бабушка не плохая. Но она из тех, кого Богиня вывела сюда из другого мира. Там… местные узнали, что мы не люди. И устроили травлю. Бабушка лишилась первого мужа и дочери, а сама спаслась лишь чудом.

— Тогда понятно, почему она людей терпеть не может, — невольно посочувствовала я. — Но это же не повод себя так вести!

— Особенно когда занимаешь такой пост! — немедленно подхватила Лиля.

— Кстати, что за пост? — спросила Рокси, подавая мне сложенное одеяло. — Что за Цветочный круг такой?

— Организация плетельщиц, — хмыкнула соседка. — Думаю, вы заметили — мы все носим цветочные имена. Вот оттуда и название.

Выход на поверхность прошел на порядок спокойнее, чем спуск. Несколько раз мимо нас проходили отряды воинов — кажется, пещеру решили прочесать до самого дна.

В Храм мы не поехали. Лиля сказала, что нас все равно не пустят, там будут колдовать жрицы. И они же сообщат, как только появятся новости.

Ну а в Академии… Я огребла конкретных бамбулей. Мне позвонила разъяренная наставница и… Какое счастье, что она далеко и в этом мире не практикуют телесные наказания учеников! Иначе, клянусь своим половником, быть мне битой тяжелым армейским ремнем! Маркиза заявила, что, видимо, у меня слишком много свободного времени, а раз так, то экзамен по программе первого месяца первого курса я буду сдавать на следующей неделе. Я взвыла и была готова валяться в ногах и просить пощады… если бы это помогло. Но так как пытаться разжалобить леди Арлайн было бесполезно, то я… просто пошла спать. День был долгим, изматывающим. А раз все живы, здоровы, а Чарли лечат, почему бы не поспать? Тем более что соседка уже так сладко посапывала… Ну очень заразительно!

Чарли я увидела только на следующий день, после того как расстроенная выползла из зала медитаций вместе с невозмутимым Скаем. Брат подпирал стенку и выглядел… странно. Я не сразу поняла, что не так. И лишь когда Чарльз поднял на меня глаза… осознала: он и правда изменился. Кожа заметно посветлела, а глаза из карих стали бездонно-синими, словно озера.

— Привет, — неуверенно проговорил он. — Я…

Коротко взвизгнув, я бросилась ему на шею. И, крепко обхватив руками, выдохнула:

— Как же я счастлива, что ты в порядке. Ты же в порядке? — Я отодвинулась и пытливо заглянула в его лицо.

— Не сказал бы, — вздохнул брат. — На отражение смотреть странно.

— Привыкнешь, — невозмутимо сказал Скай. — Не так уж сильно ты изменился.

— Предлагаю пойти к нам, я в честь хороших новостей приготовлю что-нибудь вкусненькое! — потерла я руки.

В комнате нас ждали остальные, и атмосфера была до того теплая и… обычная, что Чарли быстро расслабился и вел себя так, как прежде. И только Лиля украдкой, когда думала, что на нее никто не смотрит, бросала на него задумчивые взгляды. Я лишь посмеивалась про себя.

Думай, подружка, думай.

Впрочем, нормально расслабиться не получилось. Ближе к вечеру в Академию пожаловали родители. Оно и понятно: разве можно было пропустить сообщение, что сын вдруг стал не только их сыном. Но внятного разговора не получилось: поведать им, с какой радости Чарли такая честь, мы не могли, нормально пояснить, почему его глаза вдруг поменяли цвет — тоже. С отцом было проще, он сразу понял, что это закрытая информация, и прекратил расспросы. Мать пытала нас до последнего и дико злилась, не получая ответов. Спасла нас молодая плетельщица, заглянувшая в комнату для встреч. Она холодно и прямым текстом сказала матери, что дети (то бишь мы с Чарли) дали клятву и расспрашивать их бессмысленно. После этого леди Шейла Ашай зло фыркнула и гордо удалилась. Отец, вздохнув, коротко попрощался с нами и отправился за ней.

Локальный Армагеддон в одной отдельно взятой семье отменялся.

Жизнь вошла в свою колею.

В понедельник мы весело отпраздновали день рождения Лили. Из Академии нас не выпустили, но, как оказалось, можно прекрасно погулять и не выходя за ограду. Без упивания в зюзю и пьяных танцев.

А на следующий день идиллию подпортила наставница. Она разбудила меня еще до восьми утра и ехидно поинтересовалась, помню ли я, что в конце недели зачет. И, мол, пощады могу не просить, это сладкая месть за все причиненные переживания. Я взвыла и схватилась за голову. На фоне этого вторая новость, что маркиз Рейтбор Фолхар вернулся в Шейлару и с понедельника меня ждет еще и демонология, прошла как-то мимо меня. Какой там понедельник! Мне бы пятницу пережить!

— А главное, она же понимает, что ничегошеньки я не выучу до конца недели, — жаловалась я Скаю на нашем традиционном занятии.

— Не выучишь, — спокойно соглашался он, со сложенными на груди руками подпирая стенку.

— Но спуску мне не даст!

— Конечно, не даст. Леди Арлайн — человек слова.

— И что мне делать? — Я несчастно на него посмотрела.

— Откуда мне знать, Мирослава? — вздернул Скай одну бровь. — Я не жрица Храма, закачивать знания прямо в голову не умею. Могу предложить лишь отменить наши занятия и все посиделки. И чтобы ты сконцентрировалась только на учебе и впитала до срока максимум.

— Максимум — не все, — мрачно покачала я головой. — Боюсь, за любой неотвеченный вопрос меня по стенке размажут!

— Ты преувеличиваешь, — вздохнул он.

Я нервно дернула плечом. Ему-то хорошо говорить! У него небось теория от зубов отлетает! Не то что у меня…

— Мишленовские звезды, как все сложно! — простонала я, задрав лицо к потолку. — Вот если бы с магией разобраться… Это точно смячило бы наставницу.