– Нет. С последнего раза… после того, как он привёз меня с острова сюда. Не было. У меня, по крайней мере, и Дерик говорит, что и у него тоже ничего ни с кем не было. Теперь я понимаю, почему он так злился. Он хотел секса. Бесился, что я ни черта не понимаю его намёков. А я клянусь, что не понимала их. Я глупа в этом. Да сколько у меня было мужчин? Дин, который кинул меня после первого раза. Питер, пару раз, да и то, во время которых я обдумывала, что нужно съездить к Инге, заплатить по счетам, и когда мне погашать ипотеку. И Дерик. Всё. Я ни черта не смыслю в мужчинах. А оказывается, Дерик постоянно делал мне намёки, которые я неправильно понимала, – тараторю.

– Боже мой. Ты не шутишь?

– А я похожа на человека, который постоянно юморит? – недовольно фыркаю.

– Реджина, да Дерик орал тебе взглядом каждый раз, когда видел, как хочет тебя. Как ты думаешь, почему он так повёл себя в день рождения?

– Платье не понравилось, и он был зол на меня, – отвечаю, пожимая плечами.

– Нет, потому что кипел от праведного гнева. Он довольно давно тебя не видел, а твои формы стали слишком сексуальными. Конечно, он не сдержался. А Жанна? Да он улыбался ей и проводил с ней время, чтобы только ты узнала об этом и устроила ему сцену ревности…

– Ерунда это, Эни. Ты же… Боже, ты серьёзно?

Эни смеётся, и я пихаю её в плечо, забирая сына.

– Прости, но это ведь очевидно. Почему, по-твоему, мы все старались вам помочь? Да потому что видели, как вас тянет друг к другу. Ни беременность, ни роды, ни Нандо – ничего не изменило этого, а вы, как придурки, ходили вокруг да около. Я поражаюсь тебе, Реджина. Я же говорила тебе, подсказывала, почему Дерик так ведёт себя.

– Я думала из-за Нандо, – шепчу.

– Нет, Нандо был лишь причиной, чтобы на тебе срывать свою неудовлетворённость. Ваш сын – весомый повод, чтобы встретиться. Так что пора бы тебе взяться за ум и прекратить бегать от Дерика. Своими поступками ты только ещё больше его разозлишь. Он ведь посчитает, что у тебя кто-то есть.

– У меня никого нет. Это всем известно. Я, вообще, веду жизнь монашки.

– Но он-то не знает, точнее, не верит, потому что мужчинам обо всём нужно говорить. Не глазами, не языком тела. Некоторые просто это не понимают. Слова, Реджина. Вам пора начать общаться словами, а не глазами. Вы ни черта в этом не смыслите. Дерик прямой человек, но с тобой только юлит и выкручивается. Вы оба, как будто проверяете почву и сразу же защищаетесь, не позволяя друг другу дать надежду. Я от вас обоих в полном шоке.

– Спасибо, поддержала. Но он король, Эни. А я кто? Я…

– Мать его ребёнка. Женщина, которую он хочет. Его личная отдушина, лелеемая в его голове. Мало?

– Но он требует продолжения банкета.

– Тебе было плохо с ним в ночь коронации?

– Нет, но…

– Ты не хочешь его?

– Хочу, но…

– Если отбросить все обстоятельства, ты бы что ему сказала?

– Да. Всегда да.

– Вот, – Эни указывает на меня пальцем. – Значит, ты накручиваешь себя, ищешь какие-то неведомые причины, которых нет. Зачем?

– Чтобы уберечь его. Только задумайся, если о нас узнают.

– И что? Вот что будет? Ты не первая девушка из народа, которая завладела сердцем короля. В мире есть сотни примеров. Альора пережила достаточно, а американку уже просто не заметит. Реджина, я понимаю, что ты переживаешь из-за реакции других людей. Но вы же не будете делать это прямо здесь, – говорит она и бросает взгляд на площадь.

– Да и дом твой расположен обособленно. Ты должна понять, прежде всего для себя, чего хочешь. Оттого что ты делаешь себе плохо, страдают другие. Твой сын, к примеру. Сексом жизнь не испортить. Секс – разнообразие в скучных буднях, а вы идеально подходите друг другу по темпераменту. Тебе мужчина сказал: «я хочу тебя». В чём проблема? Нет её. Всё намного проще, чем ты думаешь.

– Для тебя, – бурчу.

– Для тебя тоже. Дай себе волю, Реджина. Просто остановись и подумай, что ты хочешь от этой жизни. Отбрось все страхи и будь честна с собой и с Дериком. Вы с Нандо нужны ему, и он готов на многое ради вас. Не губи его энтузиазм, иначе привыкнет к тому, что лишний в вашей жизни. Это для него страшно. Он и так всегда был на вторых ролях, но где-то ведь у него должна быть главная роль. Вероятно, именно в твоей жизни. Я…

Эни осекается и достаёт телефон, перебивший её.

– Всё, мне надо ехать. У нас интервью для парижского журнала завтра днём. Нужно встретить представителей. – Эни поднимается с лавочки и целует меня в щёку.

– Ты должна быть счастливой не ради кого-то другого, а ради себя. Твоё счастье напрямую зависит от Дерика. А его от тебя. Это связь, Реджина, и в нормальном мире это называется любовью. Но пока тебе рано об этом думать, поэтому балуйте по полной, – подмигивая мне, Эни направляется к машине.

Потрясающе. И вот разве она мне помогла? Это было адекватное мнение? Ни черта! Теперь я ещё больше запуталась. Любовь? Она ли это? Я ведь признавалась себе в том, что люблю Дерика, но не готова откровенно сказать ему о ней. Я боюсь. Где носит Мег и Ингу?!

Моё волнение возрастает, когда и Инга, и Мег отвечают только через шесть чёртовых часов и сообщают, что немного простыли. Обе! Они подхватили вирус и теперь сидят дома с высокой температурой. На моё предложение вызвать им врача или как-то помочь, привезти что-то, обе категорично ответили отказом. Это наводит меня на мысль, что они обижены. Откровенно говоря, я забила на них, как привыкла это делать и в Америке, но мне казалось, что в последнее время мы сблизились, и вот терять их снова только из-за Дерика не собираюсь. Ну, конечно, я ещё нуждаюсь в их поддержке и осознаю, насколько эгоистично с моей стороны было вспомнить о них только тогда, когда у меня появились трудности с переводом языка, с мужского на женский. Но разве родственники нужны не для этого?

Возвращаюсь домой и осторожно вхожу внутрь. Хотя на часах только начало седьмого, но чёрт знает, когда Дерик решит появиться для серьёзного разговора. Насчёт него я ещё ничего не решила, поэтому хватаю ключи от машины и забираю с собой Нандо. Мы едем в супермаркет, и я покупаю девочкам фрукты. Это же нормальный повод, чтобы их увидеть, правда? Конечно, вирусы довольно опасны для сына, но я могу не входить в дом, а просто постоять на пороге и поговорить с каждой с двухметрового расстояния. Почему нет? Ещё у меня маски есть. Точно.

В общем, полностью защитив себя и сына от вирусов, хотя Нандо недовольно кричит в маске, отчего приходится снять её с него и отложить, подъезжаю к дому Инги. На втором этаже виднеется слабый свет, значит, она ещё не спит. Моя сестра никогда не ложится спать рано, да и вирусы тоже раньше не цепляла. Слишком много алкоголя в крови, видимо. Он её святая вода пожизненно.

– Инга, это я, – стучась в дверь, говорю.