Наполняю себе ванну, ложусь в неё и смотрю на видеоняню, лежащую на тумбочке. Нандо спит, и у меня есть время для себя. Знаю, что горячая вода мне запрещена во время кормления, но так необходима. Расслабляющая ванна – моя отдушина. Всегда было так.

Сидя в воде, глубоко ухожу в свои мысли и даже пару раз всхлипываю, немного жалея себя. Но за спиной неожиданно происходит что-то странное. Оборачиваясь, охаю, когда голый Дерик садится позади меня и притягивает к себе. Он ступнёй включает воду, чтобы наши тела полностью были скрыты.

– Ты что здесь делаешь? – шокировано шепчу.

– Купаюсь. Давно так не расслаблялся, – отвечает, мягко улыбаясь мне.

– Ты же ушёл.

– Были кое-какие срочные дела. Появились неожиданно. Мне нужно было их решить. – Дерик убирает мокрые пряди с моего лица.

– Какие? Думала, что ты увидел, насколько я жалкая, и понял, что тебе всё это не нужно.

– Джина, – Дерик усмехается и качает головой. – Ты не жалкая. Мне не понравилось то, что тебя обвинили в рождении нашего сына. Я категорично не приемлю, когда мою женщину оскорбляют. Я иду и решаю эти проблемы.

– Подожди, это ведь не то самое срочное дело, по которому ты уехал, да? – хмурясь, спрашиваю.

– Именно оно. Джина, ты должна понять. Я не допущу, чтобы ты плакала и снова считала себя брошенной всеми только из-за того, что твоя жизнь изменилась. Если они не хотят уважать твой выбор, то этим наносят серьёзное оскорбление своему королю. Каждый из тех, кто находится на земле Альоры, зависит от меня. И я буду использовать своё положение, чтобы оберегать и тебя, и Нандо.

– Господи, Дерик. Я не маленькая девочка, и тебе не следовало…

– Это не обсуждается. Я сделал то, что должен был сделать раньше. Именно из-за меня они посчитали, что имеют право говорить подобные вещи тебе в лицо. Я не обозначил им рамки. Ты моя семья. Если они не уважают тебя, то заведомо идут против меня. Разговор завершён, – отрезает он. Я в шоке, что Дерик поехал поговорить с ребятами только из-за такого пустяка. Нет, конечно, всё выглядит слишком обидно сейчас, и меня, действительно, ранили их слова и поступки, но так… как же я теперь в глаза всем смотреть буду?

– Но…

– Никаких «но». Я взял на себя ответственность за тебя и Нандо. Остальные меня мало волнуют, Джина. Мне на них откровенно наплевать. Я не испытываю глубоких чувств ни к твоей сестре, ни к подруге, ни к Герману, ни к Дину. Это просто люди, которые существуют отдельно от меня. Но когда они пытаются испортить жизнь тебе, то я напоминаю им, благодаря кому они, вообще, живут.

Поджимаю губы и недовольно смотрю на него. Хотя если быть абсолютно честной, то внутри я пищу от восторга. Меня впервые кто-то защищает. По-настоящему защищает и ограждает от боли. Пусть даже если все обиды исходят от моей семьи, но Дерик закрывает собой и предлагает им говорить именно с ним, чего они очень боятся. Наверное, я подлая, раз понимаю, какое удовольствие приносит сам факт защиты. Инга так не делала. Когда меня в школе оскорбляли, и я жаловалась сестре, она говорила: «Переживёшь, ничего такого в этом не вижу». Сестра раньше никогда не поддерживала меня. Конечно, она заботилась обо мне, дала денег, чтобы выкупить квартиру и многое другое. И я даже не зла на неё или на подругу сейчас. Больше всего меня ранили слова Сабины, значит, я услышала в них правду. Серьёзную правду, от которой хотела бы спрятаться. Она обнажила мой страх быть шлюхой, которая залетела ради места под солнцем. Она прямо в лицо мне высказала то, что я думаю о себе. Вот это меня и мучает. Так ли это на самом деле?

– Скажи мне, Джина, нужны ли все эти люди тебе? Насколько они важны для тебя?

– Ты про кого?

– Про тех, кто тебя сильно ранил своим отношением. Про тех, кто заставил тебя думать, что ты никто в этом мире и не имеешь никакой ценности для общества. Про тех, кто продолжает изводить тебя и относиться к тебе, как к временной и ненужной вещи. Именно про них.

Меня застаёт врасплох его вопрос. Я как раз об этом думала, но так сразу ответить не могу. Слишком много сложных подводных течений.

Пожимаю плечами.

– Тебе нужнее они или я с Нандо?

– Ты и Нандо для меня самые важные, Дерик. Это даже не обсуждается, – моментально произношу.

– Так разве тебе нас двоих мало? Зачем тебе другой мир, если у тебя есть наш, Джина? Ты рвёшься в прошлую жизнь, но такой, как раньше, она уже не будет. Никогда не будет. Всё изменилось. Ты прекрасная мать для нашего сына, а у них другие ценности и приоритеты. Всему приходит конец, и нужно отпускать их, не злиться, а смириться с тем, что они решили не в твою пользу.

– Но Инга моя сестра, Дерик, а она мне не доверяет.

– Здесь дело не в доверии, а в том, что она знает, ты её не поймёшь. Вероятно, она боится твоего осуждения, потому что ты для неё авторитет. Не пустое место, как ты ошибочно думаешь, а именно авторитет. Да и мышление у вас отличное. Вы разные. Не всегда интересы совпадают даже в семье. Порой они выходят за границы приемлемых для тебя рамок, и с этим тоже нужно смириться. Вы никогда не будете единым целым, именно из-за того, что слишком сильно отличаетесь друг от друга.

– Неужели, авторитет повышается от того, если раздвинуть ноги, залететь и родить?

– Джина, не смей так принижать себя, поняла? Это я раздвинул твои ноги. И ты не залетела, а забеременела моим сыном. Родила его так, словно тебе это ничего не стоило. Запрещаю тебе считать, что ты не нужна никому. Ты нужна мне и нашему сыну. – Подхватив мой подбородок, Дерик смотрит мне в глаза своим тёмным, всегда манящим меня взглядом. В эту самую минуту я, наконец-то, понимаю, как сильно люблю его. И если он уйдёт от меня, то я никогда его не отпущу из сердца. Я умру в тот самый момент, когда он исчезнет из моей жизни.

– Ты мне очень нужна, Джина…

Это такая сильная связь, которая появилась задолго до того момента, когда я заметила её.

– Мне не нужны другие люди, чтобы чувствовать себя полноценным и счастливым. Мне достаточно тебя и Нандо…

Его слова нельзя сравнить с глотком опьяняющего шампанского. Все радости мимолётны, порой запретны и скандальны, а вот чувства не опорочить, не стереть, не уничтожить.

– Иногда в жизни всё отходит на задний план, Джина. Я пытался это вернуть, но совершил много ошибок и причинил боль дорогим и ценным для меня людям. Поэтому, прими всем сердцем то, что у тебя есть, и найди в этом хорошее. – Его губы касаются моих. Я улыбаюсь под поцелуем Дерика. Я уже нашла.

– И это правильно? Правильно, когда люди больше не находятся на свету, а словно в тени остаются, как актёры на сцене? – шепчу.

– Правильно, если тебе так удобно. Нельзя заставить кого-то делиться с тобой тайнами. Оставь место для моих.

– Это довольно соблазнительное предложение, Дерик.

Он проводит ладонью по моей щеке и целует в лоб. Кладу голову ему на плечо и шумно вздыхаю. Мой маленький уютный мир. Для всех остальных он скандальный, а для меня любимый. Плевать на всё остальное, мне нужен Дерик и мой сын. Они оба для меня важны намного сильнее, чем друзья.