— Лизабет? — голос показался взволнованным, но я уже почти не различала черты, только яркие блики на золотом убранстве зала и украшениях гостей.

Когда темнота расселась, перед глазами оказался высокий потолок, расписанный огромными розовыми цветами на воде. Сделано все было так мастерски, что я в первое мгновение и не поняла, что это картина. Способствовало такому заблуждению и легкое колыхание, которое все еще присутствовало в голове.

Не было больше грохота праздника, свет оказался приглушенным, а под спиной ощущалось что-то невероятно мягкое и приятное. В голове присутствовал какой-то шелест, но в целом, состояние можно было считать вполне приемлемым.

Услышав тихие голоса, я повернула голову. Мадис, напрядено вытянувшись, разговаривал с пожилым мужчиной в лекарском облачении. Лица супруга я не видела, но сама поза меня не понравилась. Хотелось позвать князя, но желания и сил выслушивать плохие новости не было ни малейшего.

— Вы очнулись. Как хорошо, — зыбкая тень сместилась, и рядом опустилась тетка Ола. Вблизи принцесса выглядела несколько мягче. Впрочем, может это сказывалось отсутствие публики, но женщина казалась очень уравновешенной и рассудительной, а взгляд спокойным.

— Что произошло? — Я попыталась было сесть, но принцесса, мягко улыбаясь, удержала за плечо.

— Вы переутомились, княгиня. Лекарь сказал, что подобным образом проявился стресс последних недель. — Женщина говорила мягко, словно уговаривая меня. Прислушавшись к себе, отмутила, что подобный гипнотический голос действует весьма хорошо. Больше не было того беспокойства, что пыталось прорваться.

— Почему я здесь? И вы тоже?

— Мои покои. Ближе всего к залу. Увидев, что произошло, я предложила князю отнести вас именно сюда, зная, что никто не посмеет побеспокоить.

— Герцогиня ушла с праздника ради этого. Благодарю вас, принцесса. — Князь подошел к кушетке, на которой я лежала, став с другой стороны.

— Я тебе уже говорила, в частной обстановке можешь звать меня Келет.

Мадис только улыбнулся, покачав головой. Протянув руку, супруг поймал мою ладонь, присев, и прижав ее к щеке.

— Еще на Кьелатту я могу согласиться, но стоит мне даже тут назвать вас Келет — через полчаса весь дворец будет судачить о том, что у нас сговор.

— Ну, это было бы весьма кстати, — фыркнула принцесса. — Все слишком расслабились за последние годы, зная, что в минуты просветления можно нашептать разного моему брату, а уж его воспаленный разум доделает остальное. Пора немного прийти в себя и взяться за ум.

— Вы так смело рассуждаете в нашем присутствии, — тихо заметила я. Подобные разговоры, как я понимала, не приняты во дворце. Тайные перешептывания, маленькие записочки, но не прямо сказанные слова.

— О, мне нечего бояться, Лизабет. Можно вас так называть? — дождавшись моего кивка, Кьелатта продолжила. — Тот, кто хот немного понимает в положении вещей, не сможет меня сместить еще лет десять. Это, кстати, касается и вашей прекрасной, голубоглазой подруги, ставшей мой е невесткой. Девочка не глупа, но совсем не понимает масштаба, раз пыталась воздействовать на меня через вас. Радует, что вы видите ситуации полнее.

— Вы знаете о визите Вивьен?

— О да. Ей еще многому нужно научиться, прежде чем пытаться выкурить меня из этого дворца. Но для начала, конечно, стоило бы озаботиться о наследнике. Кстате, об этом. Что рекомендовал лекарь? — Кьелатта подняла взгляд на Мадиса.

— Покой и как можно меньше волнений. Так же он советовал отложить возвращение в Ультстраллинг до того момента, как ребенок появится на свет.

— Нет, — слово сорвалось с моих губ еще до того, как я успела полностью осмыслить. Мадис покачал головой, а затем коснулся губами моей ладони. Было видно, что ему не просто принимать какое-либо решение, находясь между моим желанием и мнением лекаря.

— Он советовал весьма настоятельно.

— Нет. — Я не была готова уступать в этом вопросе. В чем угодно, но не в этом. — Мы едем домой. Завтра. Я больше ни единого дня не желаю находиться в столице. Больше не могу видеть, как мою еду постоянно тыкают серебряной иглой, ожидая, что она вдруг почернеет.

В груди начинало вскипать. Хотелось ухватить что-то тяжелое, и запустить в стену, только бы найти выход тому напряжению, что скопилось внутри. Мне было душно, невозможно дышать в стенах столицы. Не смотря на все удобства, на исполнение любого желания и каприза, я не могла здесь больше быть. Даже в лагере, в моем красном шатре, окруженном грубыми, резкими военными людьми, мне было много комфортнее, чем в городе. Пусть мы и жили в собственном поместье, но я чувствовала угрозу. Дворцовые игры всегда пахли сладостью и гнилью, а меня от этого запаха начинало воротить.

Началом стал визит Вив, пусть я этого и сама не поняла. Но слова принцессы Кьелатта расставили все по своим местам. На самом деле ни одной из них не требовалось мое присутствие здесь. Что бы не решили мы с Маисом, каждая останется при своих, так как в этих играх участвуют не двое, а очень и очень многие. И сестра отца-императора права: Вив плохо рассмотрела ситуацию. Ее положение весьма шатко без наследника, а Кьелатта распустила свои сети гораздо глубже, чем юная принцесса из Мерона понимает. И это все не мое дело.

— Мы уезжаем завтра. Я не могу здесь дышать. Я хочу домой, — последняя фраза вырвалась вместе со слезами. Как я не пыталась сдержаться, кажется, истерика, что собиралась несколько недель, все же добралась до своего пика.

Позволяя нам поговорить в уединении, принцесса, чуть улыбнувшись Мадису, встала, отходя в дальнюю часть комнаты.

— А если это навредит вам обоим? — ладонь князя легла на мой живот, делясь теплом и силой.

— Куда сильнее мне вредит все, что происходит здесь, — всхлипывая, уцепившись за руку мужа, произнесла в ответ. — Я не хочу во всем этом участвовать. Не хочу помогать одному, против другого. Но ты же сам понимаешь, что нам не позволят остаться в стороне. Как-то так случилось, что влияние князей Херрет стало слишком велико, чтобы его игнорировать.

— Как-то так случилось, — улыбаясь, передразнил Мадис. — Словно ты сама не знаешь, как же так случилось, моя прекрасная. Именно тобой было разворочено это осиное гнездо. Но теперь ты хочешь прост все бросить, и сбежать в свой небольшой уютный замок на границе, куда через пару месяцев, стоит только начаться сезону дождей, никто не сможет добраться. Верно?

— Да, — невинно взмахнув ресницами, призналась я. Пусть Мадис и был прав относительно всего, что произошло раньше, но я внутренне улыбалась, представляя, как после дождей выпадет снег, перекрыв перевал и окончательно отрезав нас ото всех, заперев в долине.

— А тебе не кажется, что это некое малодушие, Лизабет? — уже почти не скрывая улыбку, уточнил князь.

— И вовсе нет, — я понимала, что если разговор перетек в подобное русло, то я получу то, что желаю, так что вполне можно подыграть супругу. — Я приехала исключительно за тобой. Вот он ты. Все остальное — сопутствующие события. И заметь, я, между прочим, из вежливости и уважения к конунгу, задержалась на коронацию, хотя и очень желала покинуть столицу еще в день, когда тебя объявили невиновным.