– Грозный! – позвала она.

Проскочив мимо ног полицейского, щенок быстро запрыгнул в салон.

Мужчина закрыл дверь.

Когда минивэн покатился дальше, Вера посмотрела в зеркало заднего вида. В этой встрече показалась какая-то глубокая символичность: человек в форме был с собакой, как и она. Как и все остальные, кто еще продолжали жить и не только чувствовать себя людьми, но и оставаться ими.

Ей казалось, что она на всю жизнь должна запомнить его подтянутую сильную фигуру, олицетворяющую собой верность, силу и мужество. Сидевшая рядом с ним овчарка, проводившая машину взглядом, тоже должна была навсегда впечататься в ее память. И никакая «сумрачная» болезнь этому больше не помешает.

Линда так и тянулась к собакам. Эдик и Рокотов держали ее по очереди.

– Куда рвешься, дура? – сердился Эдик, а Линда ворчала на него. – Они же растерзают тебя. Погляди, сколько их.

Они начали побаиваться, как бы она не пустила в ход зубы, настолько Линда разошлась.

– Погодите, я ее ремнем прицеплю! – предложил Рылов и когда Эдик отвлекся на него, овчарка все-таки вырвалась и бешеными скачками помчалась к периметру парковки.

– Линда, стоять! – тщетно надрывался Эдик.

Собаки будто ждали ее. Тени замельтешили, послышался визг.

– Теперь нам точно крышка, – сказал Гарик.

– Ребятки!.. Ребятки!.. – зашипела вдруг рация у Рылова. – Ау! Как вы там? Прием!..

Все узнали голос Кропаля.

Иван нажал кнопку ответа и выпалил во весь голос:

– Да пошел ты!

– Ну-ну, только не надо. Это вы у меня на кончике пера сидите. Так что ждите своей очереди. Собачка-то ваша, похоже – тю-тю!..

Раздался несдерживаемый смех. Рылов отбросил от себя рацию.

Все боялись смотреть на Эдика. Но тот вдруг преобразился лицом и показал куда-то, тыча пальцем!

– Смотрите! Вон она!

И все увидели, что между машинами высунулась морда овчарки. Первые секунды Андрей не мог поверить, что это Линда. Но все его сомнения исчезли, когда она показалась почти целиком, а затем точно таким же галопом, как до этого, помчалась к ним обратно.

Теперь ее заметили солдаты из торгового центра. Они начали стрелять. Опять с обеих сторон, скрещивающимися очередями, но собака двигалась слишком быстро.

Она подбежала к людям и все принялись радостно гладить и тискать ее, не в силах поверить в ее счастливое избавление.

Линда притиснулась к Рокотову и обожгла его мозг пульсирующими толчками. В перерывах между порциями тошноты Андрей улавливал смысл того, что она хотела до него донести.

– Они… – он не решался произнести это вслух. – Они могут нам помочь!

– Кто? Собаки? – недоверчиво фыркнул Гарик и тут же осекся, глядя на искаженное приступом лицо Рокотова.

– Там не только собаки, – сказал Андрей. – Но и люди. Ту…

Он так и не смог назвать их «туловами». Это слово вызвало у него какое-то безотчетное отвращение. Он все еще находился под впечатлением того, что увидел в пульсирующем послании Линды. Он почерпнул оттуда информацию, которая с головы до ног меняла все его отношение к тем, кого он и остальные до сих пор считали безмозглыми существами. Люди с запертым сознанием – вот, что с ними произошло. Но они оставались людьми, их сознание продолжало существовать, но только не управляло телом. И те собаки, кому хватало способности и желания заглянуть в человека, могли восстановить прерванную связь. Многие собаки, как теперь он понял, сами искали людей, которым «сумрачная» болезнь не дала шанса. Теперь по-иному вообразилась ему та картина, где по площади бежали люди, а за ними свора. Никто ни на кого не нападал. Да и та сцена на улице – с бочками, возможно, была не нападением. У страха ведь глаза велики. Четвероногие, как и двуногие, тоже разделились между собой на тех, кто желает симбиоза, и тех, кто остался в прежнем состоянии, не желая никого и ничего понимать.

– Они пришли за теми девочками! – сказал Рокотов. – И готовы пожертвовать собой.

– Ничего не понимаю! – закипел Гарик. – Может, мне кто-нибудь что-нибудь объяснить?

А с ним и Рылов потребовал информации.

– Подождите, позже! – замотал головой Рокотов.

Лихорадочный процесс в его голове должен был найти выход из ловушки, в которую они попали, и не время было сейчас пускаться в объяснения.

Он подполз к краю тэпушки и осторожно выглянул. Отсюда торговый центр просматривался, как на ладони. Видны были мелкие фигурки солдат, среди которых можно было признать Кропаля, Костяка и некоторых других. Атаковать бессмысленно. Только лишние жертвы будут.

– Нам бы капитана сюда. Если он жив, солдаты сами от Кропаля разбегутся.

– Да как же жив?! Я его искал! – крикнул Рылов.

– Ты искал, не нашел. А они – найдут!

– Кто?

Рокотов усмехнулся.

– Ты еще не понял? Линда! – позвал он. – И собаки.

Овчарка уставилась на него внимательными зрачками.

– Найдешь капитана?

– Думаете, справится? – подал голос Эдик.

– Цыц. Не лезь. Линда! – Андрей обхватил морду суки ладонями и обнял собаку, не переставая гладить и заглядывать ей в глаза. – Ты же и раньше дурой не была, до того как мы с тобой встретились, раскрасавица ты наша. Найдешь капитана?

Линда проскулила что-то, вырвалась из объятий и залаяла, будто говоря.

– Ну, так что скажешь? Нам нужен капитан! Понимаешь? Он там один. Там темно. Он не знает, куда идти. Не знает, кто ему друг, а кто враг. Найдешь?

Собака гавкнула – теперь решительно.

– Иван, – обратился Андрей к Рылову. – Ты уже выходы там изучил. Какой ей подсказать лучше, чтобы ее не заметили?

– Что? – не понял рядовой.

– Сейчас она с тебя информацию считывать будет, балда! – встрял Эдик. – «Найди капитана» – эдак не всякая служебная собака поймет. А наша – твердо будет знать, куда идти. Ты думаешь, она просто так меня заставляла тарелки метать?

И рядовой Краснов подмигнул Рокотову. А тот ему в ответ.

– Так она что, как тот… как тот пес? – вдруг вспомнил Рылов.

– Его зовут Грозный!

– Ну, точно Грозный! – Рылов понимающе улыбнулся. – Так это, значит, собаки сами могут передавать такой дар друг дружке? – Рядовой растянул улыбку еще шире. – А Кропаль собирался щенков разводить!

– Дурак он, твой Кропаль! – только и сказал Рокотов.

– Чего сразу мой-то? – под смех остальных поморщился Рылов.

– Ладно, не обижайся. Думай давай. Представь, будто ты собираешься ползти, как собака. Есть место, где нет охраны?