– Наконец-то маскарад, который придется мне по душе, – улыбнулся Джордж, направляясь через площадь.

– Ты слишком не радуйся, – заметила Пегги. – В музее мы с тобой изобразим ссору, я уйду от тебя и встречусь с Волковым.

Джордж ухмыльнулся.

– Я мужчина женатый. Это я тоже как-нибудь переживу. – Его улыбка стала шире. – Нам предстоит действовать в самом логове врага. Мне это нравится.

Не разделив его веселье, Пегги обогнула толпу на Дворцовой площади, предоставив Джорджу гадать, услышала ли она его. Англичанка равнодушно окинула взглядом стройные ряды митингующих, скульптурную композицию над Аркой Главного штаба, она смотрела куда угодно, только не на сам Эрмитаж и не на реку за ним, на набережной которой погиб Кейт Филдс-Хаттон. Только сейчас Джордж заметил в уголках глаз Пегги влагу, обратил внимание на то, какой тяжелой стала ее походка. И наконец обрадовался, проникнувшись близостью к женщине, рядом с которой бедром к бедру просидел почти полдня.

Вторник, 22.51, неподалеку от Хабаровска

Солдаты российского спецназа обучены выполнять самые разные действия своим главным оружием – саперной лопаткой. Вооруженных только лопаткой, их запирают в клетке один на один с бешеной собакой. Им приказывают лопаткой валить толстые деревья. И время от времени им приходится рыть в мерзлой земле окопы, достаточно глубокие, чтобы в них можно было укрыться. Затем поле старательно утюжат танки. И тех, кто не смог зарыться достаточно глубоко, давят гусеницами.

Подполковник Скуайрс с помощью Лиз Гордон провел специальные исследования тактики спецназа, выискивая в ней все то, что позволяет воспитывать в бойцах небывалую выносливость и универсальность. Разумеется, принять все методы русских он не мог. Регулярные избиения, направленные на то, чтобы закалить боевой дух солдат, ни за что не одобрил бы Пентагон, хотя Скуайрс не сомневался, что командиры с радостью пошли бы на это. Но многие методы спецназа Скуайрс все же заимствовал, в том числе свой любимый: умение замаскироваться в кратчайшие сроки и в самом, казалось бы, неподходящем месте.

Узнав о солдатах, несущих дежурство на крышах вагонов, Скуайрс понял, что они будут в первую очередь следить за верхушками деревьев, скалами, валунами и снежными откосами вдоль железнодорожного полотна. Он не сомневался, что кто-то станет наблюдать из паровоза за рельсами, ища взрывчатку и завалы. Но он также знал, что ему придется незаметно забраться под состав, и для этого лучше всего было спрятаться прямо на путях.

Свет прожектора паровоза достаточно рассеянный и тусклый, а солдаты будут внимательно смотреть на рельсы. Поэтому Скуайрс небольшим топориком перерубил две старые, рассохшиеся шпалы, выкопал в насыпи небольшое углубление, улегся в него на спину и попросил сержанта Грея засыпать его и мешок со взрывчаткой снегом, оставив напротив отверстие, чтобы можно было дышать. Спрятав по соседству таким же образом рядового Ньюмайера, сам Грей укрылся за большим валуном, вдалеке от того места, где должен был остановиться состав. Когда Скуайрс и Ньюмайер нападут на вагоны и начнется фейерверк, Грей выдвинется к своей цели – паровозу.

Скуайрс сначала услышал, затем почувствовал барабанную дробь приближающегося состава. Он нисколько не волновался. Он лежал значительно ниже уровня рельсов, так что даже решетка, если она есть, не заденет наваленный сверху снег. Опасался Скуайрс только того, что машинист заметит дерево слишком рано или вообще его не заметит и наткнется на него. В последнем случае состав сойдет с рельсов, отбросив колесами дерево назад, на спрятавшегося Скуайрса, превратив его, как сострил он сам Грею, в отбивную.

К счастью, не произошло ни того, ни другого. Однако, когда состав полностью остановился и Скуайрс смог проделать в снегу дырочку на уровне глаз, он увидел, что находится под тендером. То есть за один вагон впереди от того места, где ему хотелось бы оказаться.

"Хорошо, хоть маскировка удалась", – подумал Скуайрс, осторожно стряхивая с себя снег. Он находил что-то очень утешительное, исторически справедливое в том, что русские солдаты попались в ловушку, устроенную по русскому типу, – так Распутин погиб от рук царских приближенных, а сам царь был расстрелян революционерами.

Выбравшись из-под снега, Скуайрс услышал крики. Несмотря на то что буквально каждый дюйм его кожи был покрыт теплой термоодеждой, он замерз – и холод, казалось, проникал еще глубже из-за беспросветной темноты вокруг.

Полностью освободившись, Скуайрс услышал скрип сапог по влажным сугробам. За этим последовало яркое сияние вспыхнувших световых шашек, отбросивших на снег круги розоватого света. Темнота под брюхом состава окрасилась в зловещий багровый цвет.

Извиваясь, Скуайрс пополз назад, к первому вагону.

Справа от него бегали российские солдаты, и он, задержавшись на мгновение, расстегнул кобуру на правом бедре. Хотя у него и не было никакого желания создавать международный инцидент, он предпочел бы прочитать в газете отчет о своих преступлениях, вместо того чтобы другие прочитали сообщение о его смерти в заснеженных полях Сибири.

Скуайрс полз быстро. Он оказался под сцепкой тендера и первого вагона как раз в тот момент, когда российские солдаты добрались до поваленного дерева. И это несмотря на то, что он нагребал плечами горы снега, через которые ему приходилось потом перебираться. Открыв рюкзак, подполковник достал заряд "Си-4" и ловко прижал его к металлу, с которого бурыми снежными хлопьями посыпалась ржавчина. Когда вся взрывчатка была уложена на место, Скуайрс достал часовой механизм диаметром три дюйма и запихнул в кусок пластида положительный и отрицательный контакты. Над цифровой клавиатурой имелись две кнопки, и он нажал левую. Таймер включился, и Скуайрс ввел с клавиатуры интервал времени. Когда крохотный дисплей показал 60:00:00, он нажал правую кнопку, фиксируя показания. Затем одновременно нажал левую и правую кнопки, запуская обратный отсчет.

Отталкиваясь ногами от рыжевато-бурого снега, Скуайрс, извиваясь, прополз к середине первого вагона. Справа над головой он слышал глухие удары. Судя по всему, при резком торможении груз сместился, и сейчас его укладывали на место. Усиленно работая ногами, Скуайрс прополз еще несколько шагов и, остановившись прямо под источником шума, заложил там взрывчатку. Вставив таймер, он повторил процесс установки времени взрыва второго, более мощного заряда пластида. Перебравшись под следующий вагон, Скуайрс третьим зарядом "Си-4" подготовил и его к тому, чтобы вагон взлетел на воздух.

Закончив, он позволил себе сделать выдох. Бросив взгляд в сторону головы состава, Скуайрс определил, что солдаты уже почти полностью убрали дерево с железнодорожного полотна. Времени у него осталось в обрез.

Выскользнув из лямок рюкзака, Скуайрс осторожно опустил его на землю справа от себя, а сам чуть сместился влево. Выбравшись из-под вагона, он перевернулся на живот и некоторое время неподвижно лежал в длинной тени состава, освещенного розоватым заревом световых шашек. Взглянув на фосфоресцирующий циферблат часов, Скуайрс с удовлетворением отметил, как быстро все прошло. Он знал, что если бы попробовал заранее отработать эти действия на базе в Квонтико, то сейчас, в боевой обстановке, на них потребовалось бы минимум на десять, а то и на двадцать процентов больше времени. Скуайрс понятия не имел, почему так происходит. Однако все обстояло именно так.