А потом вспоминаю, как Баз велел мне уходить. Подчиняюсь. И перестаю думать.

Пенелопа

Дверь открыла моя младшая сестра Прийя. Она не спала, дожидаясь Санта-Клауса. Это у нее чертовски хорошо получалось: она продержалась до четырех утра. Кажется, даже мама с папой уже легли спать.

Прийя услышала стук в дверь и подумала, что пришел сам Санта-Клаус. У нас нет камина: должно быть, она решила, что он явится через парадную дверь.

Когда сестра открыла дверь, внутрь ввалился Саймон, и Прийя завопила от ужаса.

Я ее не виню. Выглядел он как сатана во плоти. Огромные черно-красные крылья. Красный хвост с черным шипом на конце. Саймон наложил на себя какое-то заклинание, благодаря которому теперь испускал желто-оранжевое свечение. А еще он весь был в снегу и пыли, в невероятно грязных, но модных пижамных штанах.

Папа с мамой услышали крики Прийи и сбежали по лестнице. Мама тоже завопила. Потом закричал отец, но, видимо, ему пришлось удерживать маму от проклятий. Она решила, что Саймон одержим, зачарован или превратился в самого Люцифера.

По лестнице сбежали все остальные, за исключением Примала, который не приехал домой даже на Рождество. Тогда я увидела Саймона и бросилась к нему. Мне и в голову не пришло остерегаться его.

Родителей это привело в чувство.

Мама стала накладывать согревающие заклинания, а отец принес миску с горячей водой и полотенце, чтобы вытереть Саймона. В итоге мы затолкали его в душ. Он был так измотан, что еле стоял на ногах. Даже не мог сказать нам, где был. Я предположила, что он вернулся в дом База. Мне не хотелось рассказывать родителям, что мы оставили Саймона в канун Рождества на дороге в какой-то глуши.

Я помогла маме и папе вымыть Саймона в душе, и никого не заботило, что я вижу его голым. Потом мы одели его в мамины спортивные штаны и кое-как затолкали его хвост в штанину.

Все время я произносила заклинание «Вздор!», пока мама не приказала мне замолчать.

– Пенни, оно не работает.

– Но в прошлый раз сработало.

– Может, дело не в заклинании, – сказал отец. – Может, он трансформировался.

– Эволюционировал, – сказала Прийя, стоя возле двери в ванную, – как Покемон.

– Прийя, возвращайся в кровать! – прикрикнул папа.

– Я жду Санта-Клауса!

– Иди в кровать! – прокричала мама.

Мама тоже произносила заклинания. «Как раньше!» и «Вернуться к началу!».

– Осторожнее, Митали, – сказал отец. – Так ты превратишь его в младенца.

Но ни одно из заклинаний мамы не подействовало на Саймона. Она даже пробовала зачаровать его на хинди. Она не говорит на хинди, но моя прапрабабушка говорила. Ничего не вышло.

Они уложили Саймона в мою кровать. Отец решил, что нужно позвонить Магу, но мама сказала, что следует подождать и узнать, чего хочет сам Саймон.

Казалось, он в сознании, но ничего не говорит. А еще он избегал смотреть в глаза.

Родители покинули комнату, захлопнув дверь и продолжая спорить о дальнейших действиях.

– Ложись спать, Прийя! – прокричал отец.

Я забралась в кровать рядом с Саймоном и положила руку с волшебным кольцом поверх его красных крыльев.

– «Вздор!» – шептала я. – «Вздор!»

Саймон

Рождественским утром я просыпаюсь в кровати Пенелопы.

Она сидит рядом и неотрывно смотрит на меня.

– Что? – говорю я.

– Ну слава магии! Я уже волновалась, что ты больше не заговоришь.

– Почему?

– Потому что прошлой ночью ты совсем не разговаривал. Ради всех змей, Саймон, что с тобой стряслось?

– Я…

Я лежу на животе. Пытаюсь перевернуться на спину, но не могу – должно быть, крылья еще на месте. Стоит только подумать о них, и они снова расправляются и сталкивают Пенни с кровати.

– Саймон!

– Прости! – говорю я, пытаясь собрать их. – Прости.

Пенни берется за краешек крыла и слегка потирает его.

– Они теперь навсегда?

– Не знаю. Я не нарочно.

– Вчера мы с головы до ног укутали тебя в заклинания, но ни одно не сработало.

– Кто это «мы»?

– Я и родители. Ты хотя бы помнишь, как появился здесь?

– Вроде того… Помню, как летел. Я не смог сориентироваться в Лондоне. Сверху. Поэтому пришлось лететь к Колесу, потом перебираться от улицы к улице, чтобы найти твой дом. Я раньше приезжал сюда только на метро.

– Интересно, видел ли тебя кто-нибудь.

– Не знаю. Я старался думать о том, что я невидимый…

– Что ты делал?

Я закрываю глаза и думаю о крыльях. О том, что больше не нуждаюсь в них. Чувствую, как внутри поднимается магия. В последнее время магия постоянно колышется внутри меня. Подкатывает к горлу. Думаю о том, что не хочу летать, и о том, что складываю крылья обратно в спину.

Когда я снова открываю глаза, Пенни пялится на меня. Там, где в ее руке было крыло, его больше нет. Подруга выглядит напуганной.

– Что ты сейчас сделал?

– Избавился от крыльев…

– А что с хвостом?

Я нащупываю крепкий плотный хвост.

– Господи!

Усиленно думаю о том, чтобы избавиться от него; тот выскальзывает из моей руки, царапая ладонь, и наконец прячется в теле.

– Почему у тебя вообще появился хвост? – спрашивает Пенни.

– Не знаю. – Я поднимаюсь с кровати. – Наверное, я думал о том драконе.

– Саймон… – Пенелопа качает головой. – Так что произошло прошлой ночью?

– Тоскливиус. Он напал на дом База. Пытался использовать его против меня.

– Он создал самую большую дыру в Великобритании!

– Что?

– Сегодня утром позвонили папе. Исчез весь Гемпшир.

– Что?

– Папа и его команда сейчас там, но Питчи сказали, что те не имеют права заходить на их территорию. Называют это актом агрессии.

– От Тоскливиуса?

– От Мага! – говорит она. – Они говорят, что он управляет Тоскливиусом, что, возможно, Маг и есть Тоскливиус. Старинные Семьи собрали военный совет, никто не знает где. Мама говорит, что Маг ищет тебя, но она ни за что не скажет ему, что ты здесь. Если ты сам того не захочешь. Хочешь, чтобы она сказала ему?

– Не знаю, наверное… Но почему Питчи винят во всем Мага?

Пенни закусывает губу и опускает взгляд: