Другими словами, – он шел по пути обоснования исходной формулы исторического имяславия «Имя Божие есть Бог». В других вариантах обоснования А.Ф. Лосев, как и другие философы имяславия (и прежде всего П.А. Флоренский), шел по пути философской схематизации и обоснования развернутой формулы имяславия «Имя Божие есть Бог, но Бог не есть имя», где, наряду с центральным для имяславия акцентированием момента тождества имени и вещи, подчеркивается момент несводимости вещи во всей ее субстанциональной полноте к имени.

С. 77.***** «Так воздвигается величественное здание диалектики, принципиально отождествляющей знание и бытие…».

В вúдении А.Ф. Лосева, единое Бытие, или «окружающий нас мистико-символически-мифологический мир» (Очерки античного символизма и мифологии. С. 113, 486), предстает в трех своих ликах: 1) как бытие реальное (пространственно-временное существование), 2) бытие идеальное (первобытно-единая цельность качества и формы, бытия и сознания) и 3) бытие личное («единство, объемлющее в себе два первых вида бытия – как новая цельность и нераздельность») (Личность и Абсолют. С. 15). Позже Лосев будет говорить о конкретных видах бытия – бытии идеальном и социальном, органическом и эйдетическом (Очерки античного символизма и мифологии. С. 235, 645, 707). См. также концепцию бытия в найденной в архиве А.Ф. Лосева работе «Бытие, его сверхлогические, логические и алогические элементы (диалектика)», принадлежащую или самому Лосеву, или, скорее всего, судя по специфике стиля, B.Μ. Лосевой (Начала. 1994 № 2 – 4. Абсолютный миф Алексея Лосева. C. 3 – 25).

С. 77.****** «Они (т.е. сознание и бытие. – В.П.) не влияют друг на друга, но они – изначально тождественны».

Диалектика, в понимании А.Ф. Лосева, есть абсолютный монизм, утверждающий «тождество идеи и вещи» (Очерки античного символизма и мифологии. С. 619) и рассматриващий бытие и сознание как «абстрактные стороны одного и того же живого тела культуры» (Форма. Стиль. Выражение. С. 340). Как замечает Лосев: «„Сознание“ и „бытие“ не просто тождественны. Они – едины, а стало быть, и как-то различны. Это – аксиома диалектики» (Там же. С. 417). А.Ф. Лосев так разъясняет смысл данного тезиса:

«Тождественным может быть только то, что хоть в малейшей точке различно. Нет различия, – нет и тождества, а есть просто одно неразличимое нечто. Итак, знание и бытие, при всем своем тождестве и единстве, необходимым образом различны, даже противоположны; знание не есть бытие, и бытие не есть знание. А это дает право на раздельное – относительное, конечно, и условно раздельное – изучение и описание того и другого» (Очерки античного символизма и мифологии. С. 309 – 310).

О единстве бытия и сознания в диалектике Лосева см. также замечания прот. Д. Лескина о том, что «бытие и сознание не противостоят друг другу, но в единстве свидетельствуют о мире как таковом» (Лескин Д., прот. Указ. соч. С. 485).

6. Идея и предмет; понятие энергемы

С. 78.* «Мы установили универсальное противостояние сущего и меона, „иного“, или… сущего и материи».

А.Ф. Лосев опирается здесь на неоплатоническое понимание материи как диалектического момента в самой сущности и как особой формы ее самоопределения, отрицая натуралистическое понимание материи (Бытие. Имя. Космос. С. 180 – 181). О двух понятиях «материи» в платонизме и неоплатонизме – первичной («умной», чистой, бесформенной, иррациональной) и вторичной (чувственно-текучей и чувственно оформленной, всегда подвижной и текучей) см.: Лосев А.Ф. Примечания // Платон. Сочинения. Т. 3 (1). С. 652, 656; Он же. Очерки античного символизма и мифологии. С. 581 – 582; Он же. Бытие. Имя. Космос. С. 470 – 473; Он же. Миф. Число. Сущность. С. 800 – 802; Он же. Словарь античной философии. Μ., 1995. С. 146 – 147.

С. 78.** «Представим себе сущее как свет. Тогда меон будет тьмой. Это – основная интуиция, лежащая в глубине всех разумных определений… Ею необходимо руководствоваться во всех феноменолого-диалектических конструкциях сущего».

Выступая против какого-либо рода иллюстраций в «Философии имени», А.Ф. Лосев, по мысли Ю.С. Степанова, делает исключение только для образа света. И это не случайно. Ведь соотношение света и тьмы семиотично, и в античности «все представления об идеальном мире связаны с пониманием зрения, света, отражения» (Степанов Ю.С. Язык и метод: К современной философии языка. Μ., 1998. С. 227 – 228). Но более непосредственно, и даже текстуально мысль Лосева, по мнению Ю.С. Степанова, связана с «пирамидой света» Николая Кузанского. Ю.С. Степанов ссылается на следующее рассуждение Кузанца:

«Вообрази пирамиду света проникшей во тьму, пирамиду же тьмы – вошедшей в свет, и своди все, что можно исследовать, к этой фигуре, чтобы с помощью наглядного руководства ты смог обратить свое предположение на скрытое, дабы, опираясь на пример, ты увидел Вселенную… Обрати внимание на то, что Бог, будучи единством, представляет собой как бы основание [пирамиды] света; основание же [пирамиды] тьмы есть как бы ничто. Все сотворенное, как мы предполагаем, лежит между Богом и ничто… высший мир изобилует светом, но не лишен тьмы, хотя тьма кажется исчезнувшей в свете из-за его простоты. В низшем мире, напротив, царит тьма, хотя он не совсем без света… этот свет во тьме скорее скрыт, чем проявлен. В среднем мире, соответственно, средние свойства. Я хочу, чтобы ты всегда помнил… ни свет, ни тьма не должны предполагаться в иных мирах такими, как ты их видишь в чувственном мире» (Николай Кузанский. Сочинения. В 2 т. Т. 1. Μ., 1979. С. 206 – 207).

С. 80.* «Так приводит анализ ноэмы… к утверждению… абсолютно-меонального принципа в слове… и к… абсолютной предметности в слове…».

Абсолютное – одна из важнейших категорий философии А.Ф. Лосева. По его определению, абсолютное есть зависящее само от себя, «последнее» (Миф. Число. Сущность. С. 199 – 200), то, что «охватывает и все предопределяет»