том, что она со мной сделает, когда я попадусь ей на глаза. Учитывая, что это ее вторые голодные выходные, то звучало это действительно страшно.

Однако только угрозами она не ограничилась. Мне даже страшно представить, что творилось в ее голове на протяжении двух недель и как она реализовала невозможное, но во вторник ко мне в подразделение заявился лично Билл Фрост. Причем явился он, естественно, не один, а с обворожительной ассистенткой с механическими ручками и ножками, которая мастерски играла на публику неопытную практикантку и под завистливые взгляды и свисты окружающих утащила меня с профессором в медблок.

Надо сказать, что подготовились они основательно, понатащили кучу всякого оборудования выбили мне отдельное для опытов помещение и начали изучать мой прогресс как положено. Лин вначале и вправду ассистировала, крутилась вокруг меня и профессора, что-то подносила, комментировала, делала какие-то замеры и тесты, а потом… Потом Фрост вышел за дверь и сказал, что вернётся через минуту и дважды повторил вначале для меня, а потом и для Лин, что он ещё не закончил. Но стоило ему лишь переступить порог, как смирение на лице вивисектора сменил хищный взгляд полный похоти. Замок закрывшейся двери щелкнул, а с плеч девушки на пол рухнул белоснежный халатик под которым ничего кроме возбуждающе привлекательного тела не было.

— Вот ты и попался, — промурлыкала Лин подбираясь к желаемой цели. — Ты ведь понимаешь, что тебе конец?

— А как же профессор? — попробовал я отсрочить безумие, жадно пожирая глазами прекрасные формы. — Он ведь сказал, что вернётся.

— Никакого профессора. Ты — мой!

*****

В стенах корпуса правопорядка случалось всякое. Издевательства над заключёнными, новобранцами, коррупция во всех ее проявлениях, судебный и руководственный произвол, да и интриги всех видов из-за разномастного и разнополого коллектива не были редкостью. Но все эти происшествия хоть и не были чем-то особенным, но всегда тщательно скрывались от посторонних, стараясь создать безупречную репутацию представителей закона. Так что, если здесь что и происходило, то по-тихому и с соблюдением хотя бы минимальных приличий и условностей. Но не сегодня…

Это был особенный день… Точнее день был самым, что ни есть обычным, а вот феерическое шоу, которое устроили двое неизвестных в закрытой палате медблока было поистине необычным. Вокруг, как и полагается собралось куча зевак, слушателей, да и просто людей, кому было безмерно интересно посмотреть на лица двух героев, что поправ все нормы приличия страстно любили друг друга, наперебой издавая дикие стоны наслаждения. Люди наделённые особенным чувством юмора и коммерческой хваткой даже ухитрились устроить на месте тотализатор и не стесняясь принимали ставки на продолжительность любовных утех, количество оргазмов голосистой нимфы и последствий, что ждёт каждого из участников этой эротической феерии.

Однако все веселье и любопытство окружающих неожиданно немного подпортил мужчина в возрасте, что извергая из себя десятки матов в секунду ломился туда, куда даже служба безопасности не лезла, тактично ожидая завершения любовного акта. Но мужчина все не унимался, барабанил в дверь и осыпал проклятиями лишь ему одному известных людей. И главное обладал он таким богатым запасом, что стал ничуть не меньшей фигурой в этом представлении, дополнительно поднимая градус настроения окружающих.

Минут через двадцать беспрерывного долбления в дверь стоны закончились криком в очередной раз финиширующей девицы. Люди ставившие на то или иное количество начали неистово спорить и доказывать друг другу свою правоту в надежде сорвать хоть небольшой, но всё-таки куш. А в это время, щёлкнув замком, отворилась дверь явив миру главных героев этого дня. Немного потрёпанная, но привлекательная полумеханическая девица с кровоподтёками на губах, засосами на шее и блаженным лицом гордо вышла в коридор получив крепкой рукой своего любовника по упругой заднице. Не обращая внимания на крики пожилого мужчины она небрежно махнула на него рукой и виляя своими округлостями отправилась в сторону выхода под завистливые и осуждающие реплики окружающих. Парень же, под восхищённые и заинтересованные взгляды молоденьких медсестер, пошел следом добродушно похлопав по плечу все того же орущего мужчину и улыбнулся.

— Корректность — это явно не ваш конек, Билл…

*****

Герой пустоши?! Разрушитель научного корпуса?! Все это полная хрень по сравнению с тем, как меня окрестил Розенкранц едва я переступил порог казармы. Я выслушал от него столько, что по сравнению с ним истерики Билла были просто говором беззубого несмышлёного младенца. Лишь через десять мину словесного поноса Виктор улыбнулся, откинулся на спинку кресла и кинул на край стола конверт.

— Ты, конечно, тот ещё недоумок… Людей вроде тебя, умеющих регулярно попадать во всякие ситуации, ещё поискать нужно, но за сегодняшнюю онлайн трансляцию твоих любовных утех и открывшийся тотализатор я поднял почти месячную зарплату. Можешь считать, что это твоя доля за героический подвиг.

Я осторожно взял конверт и заглянул внутрь. Там было в районе пятнадцати-двадцати тысяч. Неплохо получилось за полчаса, но кое-что меня очень смущало…

— Какая ещё трансляция?

— Самая обычная. Скажи спасибо ребятам из отдела внутренней безопасности, что видео с сателлита парящего у окна палаты видели только пару тысяч твоих сослуживцев, а не весь город. Они просто перенаправили трансляцию в закрытую группу сил правопорядка. Так что в узких ты теперь знаменитость!

— А совсем ее блокировать было нельзя?

— Можно, конечно, но такой эксклюзив… — лейтенант рассмеялся, а потом нахмурился стиснув зубы. — Чтобы это первый и последний раз было! Понял?! Мне ещё перед полковником отмазывать тебя как-то придется. Все. Свободен!

Глава 32

Новости о моих начинаниях в карьере порноактера разнеслись очень быстро. Кто-то во всю подшучивал надо мной, ближайшие же товарищи скорее нахваливали в промежутках между виртуозными стебами и